Партитура смерти. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии - страница 2

Морги, как правило, были связаны с отделениями судебно-медицинских институтов, где производились вскрытия (сегодня это отдел судебно-медицинской патологии). Несмотря на условия тех времен, демонстрационные залы были хорошо освещены, оборудованы морозильными установками и отделены стеклянными перегородками от основного входа, где родные и близкие проходили мимо тел.

В 1925 году Эгон Эрвин Киш писал в своем очерке «Дом жертв» про берлинские морги: «За смотровыми стеклами демонстрационных залов, на кривых досках, покрытые своей одежкой лежат неизвестные. Среди них посиневшие и жутко опухшие утопленники с ярлыками „Найден на Шлёсенуфер“, „Найден на реке г. Котбуса“, „Вытащен из реки порта Нордхафен“, „Вытащен из воды на станции вокзала Юнгфернхайде, Шарлоттенбург“ и повешенные из Тиргартена. Мертвецы, лежащие здесь на витринах, уж точно не обделены вниманием живых. Табличка „Морг открыт“ служит приглашением. Кучера останавливаются и ныряют в помещение, оставляя свои повозки на улицах без всякого присмотра, школьники рвутся внутрь, сосед тащит своего соседа из дома или магазина на бесплатное представление». (Эгон Эрвин Киш. Облава на р. Шпреe. Берлинские очерки. Берлин, 1986.)

В обязанности врачей судебной медицины входят выступления в суде в качестве экспертов. Мы представляем заключения по результатам вскрытий, химико-токсикологических исследований, даем рекомендации относительно временнóго отрезка наступления смерти или опасности тех или иных ранений для жизни жертв, к которым было применено насилие. Наша экспертиза и ее интерпретация служат лишь основанием для дальнейшего приговора. Лично я всегда рад тому, что мне предназначена только роль эксперта. Перед судом я предстаю только в роли научного консультанта, а не в качестве представителя правосудия, принимающего решение.

В судебно-медицинской экспертизе существует что-то, напоминающее сострадание. Даже если судьба покойника никому больше не интересна, есть последняя инстанция, проверяющая, была ли умершему причинена боль. И довольно часто в ходе вскрытия устанавливается, что смерть была насильственной. Ни в одном разделе медицины нет столько нюансов, тонкостей и погружения в глубины человеческой сущности и людских трагедий.

Я желаю вам увлекательного чтения!

Седьмое июля 2011 года выдалось в Берлине знойным. Пенсионеры Хайнц Грабовски и Курт Мансфельд уютно расположились на берегу реки Шпрее. Они сидели в тени ивы на раскладных стульчиках и рыбачили.

В этот четверг у обоих старичков не ловились ни плотва, ни судак. Однако вместо этого они обнаружили чемодан на колесиках, запутавшийся в зарослях кустарника на берегу реки.

– Странно, – сказал Хайнц Грабовски, – чемодан выглядит совершенно новым! Кто такой бросает в реку?

Приложив усилия, они вытащили чемодан на сушу. Было слышно, как внутри что-то с грохотом перекатывалось взад-вперед. Хайнц и Курт решили открыть чемодан. Недолго думая, они поковыряли замки ножом и открыли крышку чемодана. Внутри него оказался пластиковый синий мешок, перевязанный красной ленточкой.

Курт Мансфельд вскрыл мешок, заглянул внутрь и быстро отскочил назад.

– Этого не может быть!

В пластиковом мешке находилось человеческое туловище:

верхняя часть мужского торса, вся сплошь покрытая яркими татуировками.

Хайнц Грабовски поспешил к своему рюкзаку, сквозь лéски и приманки раскапывая мобильный телефон, чтобы немедленно вызвать полицию.