Партия в шестиугольные шахматы - страница 8

Незнакомец перевел дух, похоже, он сам не ожидал от себя столь вдохновенной речи. Виталий взглянул на незнакомца без иронии.

– И в чем же вы с собой не согласны?

Незнакомец слегка вытянул шею и поправил воротник, как будто он ему давил.

– Я уже говорил, я сам отчасти виртуален. И рубить сук, на котором сидишь…

Виталий оживился.

– Точно-точно, говорили. А в чем ваша виртуальность?

Незнакомец огляделся, как будто, собирался сделать что-то такое, что не должно стать достоянием случайных прохожих. Но на собеседников, похоже, никто не смотрел. Незнакомец повернулся обратно к Виталию и аккуратно, не торопясь, растворился в воздухе.

Виталий развел руки в стороны и глуповато улыбнулся.

– Сдаюсь! Горыныч есть Горыныч. А его помощник есть его помощник. Сдаюсь. Где вы?

– Я здесь, – произнес незнакомец за спиной Виталия. Виталий повернулся «кругом» и козырнул незнакомцу.

– Сдаюсь. Ваша взяла. Но, все-таки, вы скажете, что затеял Горыныч?

– Не могу сказать ничего определенного. Просто сам точно не знаю. Но, если вы сдаетесь, то давайте доведем мою миссию до конца.

– Давайте. Вы говорили о новой, более высокой орбите. Но ведь, чтоб ее занять, нужен импульс извне, как фотон для атома.

– Браво, Виталий. Тут вы правы. Более того, есть еще одно «но». Атом поглощает фотон и переходит в состояние, более высокое по энергии. Но это состояние неосновное, возбужденное, а потому метастабильное. Вот как Советский Союз на месте Российской империи.

Уж на что Виталий успел привыкнуть к перепадам мысли незнакомца, но тут и он крякнул. «Вот это повороты! Такое ощущение, что он говорит в последний раз и торопится высказать все, что у него есть за душой».

– Советский Союз – возбужденное состояние? – спросил Виталий только, чтобы что-нибудь спросить.

– Именно! – воодушевился незнакомец.

– Именно, – повторил он уже спокойнее. – Советский Союз метастабильное и более высокоэнергетическое состояние. Высокоэнергетичностью объясняются прорывы в науке, технике, строительстве… Метастабильностью – контраст между запуском космических аппаратов и старушками, закутанными в ватники, бредущими с бидонами по непроезжей деревенской улице. В этом все: и успехи, и преступления. И с этим же связаны сейчас ностальгия и ненависть. Несмотря на развенчание идей, есть тоска, тоска по недосягаемому. Виталий, вы не удивляетесь красным демотиваторам? Вы же в соцсетях, наверняка, часто бываете.

– Не часто, – задумчиво ответил Виталий. – Но красные демотиваторы встречал…

– Да-да, – подхватил незнакомец, – лубочная картинка с уютным парком, дом культуры с колоннами на заднем плане, пионерки и мама с коляской на переднем. И подпись: «Это и есть коммунистический ад».

– Но вы же сами говорите, что картинка лубочная. Так может, это иллюзия, аберрация взгляда назад, и демотиватор сочинил тот, кто не знает или не помнит, как оно было.

– Виталий, лубок – это упрощенный до доходчивости образ. Лубок ни в коем случае не иллюзия. Простота, Виталий, бывает хуже воровства, когда она прикрытие стяжательству. Но иная простота идет от глубины понимания и глубины переживания. Понимаете, Виталий, именно сейчас, на середине горы, куда Россия откатилась за последние двадцать пять лет, хорошо видны и вершина, и подножие. И видно, где больше зелени, а где солнца, пусть даже