Иварс говорил, закрыв глаза и обхватив голову руками:
– Так найдите убийцу! А родным Александра передайте наши с женой глубокие соболезнования.
– Передам, обязательно передам. Всего хорошего, господин Петерс. – Полицейский положил трубку раньше, чем Иварс успел попрощаться.
История становилась все запутаннее. Конечно, Иварс ни на секунду не допускал, что Александр может покончить жизнь самоубийством и броситься под трамвай. Таким здравомыслящим людям не свойственны суицидальные наклонности. Да и если бы это произошло не по дороге на встречу с Иварсом, то в случайность еще можно было бы поверить. Но столько случайностей за столь короткий промежуток времени происходить не может.
У Иварса кружилась голова. Ему приходили на ум слова, которые Анн обычно говорила ему по телефону, когда они по обыкновению созванивались вечером:
– Не знаю, как там у тебя, а у меня все в полнейшем порядке, папа!
Казалось, все это было так недавно – и вот по телефону человек, которого Иварс видел всего три раза в жизни, сообщает ему о гибели человека, который должен был распутать клубок всех трагических случайностей. Если Иварс был подавлен, то Айта выглядела шокированной. От ее невозмутимости не осталось и следа, как будто никогда она и не была улыбчива и отчасти даже самоуверенна.
Иварс снова был в той квартире один. И снова, как и тогда, по его спине пробежал холод и возникло чувство, что рядом есть еще кто-то. Но Иварс был ко всему этому готов. Он приоткрыл окно, пододвинул к нему стул и уселся на него, раскрыв ту самую книгу, в которой для всех, кроме него, были лишь пустые страницы. Импровизированная закладка, букетик, была из нее вынута, и Иварс долго гадал, на какой странице нужно открыть. Раскрыв книгу примерно на середине, он углубился в чтение. Он понимал, что со стороны выглядит довольно странным чтение книги с абсолютно пустыми страницами. Но его никто не мог видеть, да и такие мелочи Иварс пропустил бы мимо себя.
– Если счастье отнято, его уже не вернешь. Все попытки тщетны. Ищущий чужое счастье обречен на гибель. Она произойдет случайно и по его вине. Так будут считать все. Никто ничего не заподозрит, а если и заподозрит, то это будет очередным уроком. – Иварс читал вслух. – Каждому дано свое счастье, но его не может быть больше или меньше.
Иварс закрыл книгу и задумался. Случайно и по его вине – не про Александра ли речь? Ведь именно он пытался найти причину того, почему стал несчастлив Иварс. И роковая случайность с трамваем оборвала эти поиски.
Чем больше Иварс об этом думал, тем все более ясно складывалось у него впечатление того, что в книге описана смерть Анны и Александра. Что будет дальше? Кого ждет новое несчастье? Снова Иварса? Или на этот раз гибель настигнет его самого? По спине снова пробежал холод. В окно заглядывали солнечные лучи последнего по-настоящему теплого дня. Иварсу не хотелось думать о плохом, о том, что все произошедшее – это уже далеко не череда случайностей, а некая фатальная закономерность, медленно, но верно превращающая его жизнь в кошмар.
Иварс закрыл окно и задернул шторы. В углах комнаты стало совсем темно, но ему почему-то стало гораздо спокойнее. Проведя рукой по любимым книжным корешкам, он снова с недоверием посмотрел на книгу, оставленную на подоконнике. Из-за шторы был виден только ее край.
«Что это? – спросил сам у себя Иварс. – Что делать?»
