Здороваются, с опаской косятся на Верража, но драконенок сидит смирно и наблюдает, Гринни – тоже. Для них это все в новинку, только когда слишком длинный край простыни падает на пол и виари пытается цапнуть ее зубами, Торн командует:
– Сидеть, – и виаренок прирастает к месту.
До тех пор пока горничные не заканчивают и не исчезают за дверью.
– Свободна, – говорит он Гринни, касается кнопки включения встроенного камина и поворачивается ко мне. – В душ тебе все равно придется идти в другую комнату. Здесь еще не установили сантехнику. Пока будешь в ванной, все прогреется.
Я киваю:
– Хорошо.
– Довольна?
– Ты сегодня об этом уже спрашивал. И да, ответ снова положительный.
Я направляюсь к дверям, но Торн меня останавливает. Просто шагает наперерез, и мне, чтобы не влететь в мощную драконью грудь, приходится резко сбавить скорость.
– Мы еще не закончили, Лаура. Нам нужно обсудить вопрос наставничества.
От этого взгляда – совершенно непохожего на тот, что был некоторое время назад, более глубокого, сильного, яростного – начинает покалывать подушечки пальцев. Не знаю, как его чувствует Льдинка, но я его чувствую на двести пятьдесят процентов. Раньше такого не было.
– Для меня это уже вопрос решенный, – пожимаю плечами.
Торн приподнимает брови.
– Я хочу в наставники Ардена.
– Нет.
Это звучит резко, холодно и жестко.
– Это единственный человек, – я смотрю ему в глаза, – из твоего окружения, которому я доверяю. К тому же он врач, и, насколько мне известно, хороший.
– Ему не доверяю я.
Кажется, мы плавно подошли к тому, почему Арден оказался в тюрьме.
– Почему?
– Это не важно. Достаточно того, что ты услышала, Лаура.
– Мне – нет. Мне нужны причины, чтобы не доверять кому-то. Чтобы понять, почему я не могу попросить этого человека… прости, иртхана себе в наставники. Причины, Торн, а не ответы в стиле: «Моя ледяная драконья задница так изволит». В противном случае я могу решить, что мы вернулись к тому, от чего ушли, и что нам наплевать на наши договоренности. Надеюсь, что это не так.
Вряд ли камину под силу справиться с тем, как резко холодает в комнате.
– Ты играешь с огнем.
– Скорее со льдом. А ты говоришь, как киношный злодей.
Собиравшийся продолжать Торн на мгновение замолкает, зато я больше молчать не намерена.
– Когда я была в Рагране, Арден был единственным, кто говорил со мной нормально. Единственным, кто не имел каких-то скрытых мотивов и не рычал на меня так, что мне грозило родить прямо сейчас. Он рассказал мне обо всем, что меня ждет. Честно. К сожалению, я его не послушала. Арден просил меня вернуться в Ферверн, говорил, что только здесь я буду в безопасности. Именно поэтому я хочу в наставники его, Торн. Потому что ему я верю. И считаю, что Льдинка будет в безопасности только с ним. Как я уже сказала, безопасность моей дочери – превыше всего. Поэтому, если у тебя есть аргументы, по которым мне не стоит ему доверять, я внимательно слушаю.
Нас тоже внимательно слушают. Двое. Две пары глаз уставились на нас – Гринни и Верраж сидят бок о бок и сопят. Даже не представляю, сколько им придется так сидеть, а мне так стоять, но ничего. Я терпеливая.
Подожду.
Зрачки Торна едва уловимо подергиваются, заостряясь кверху и книзу, но звериными так и не становятся. Наконец он произносит:
– Арден в тюрьме.
– Я знаю.
Когда я просила в его наставники, я не задумывалась о том, что буду говорить. Но вот что удивительно – слова приходят сами собой.
