Пашка с Макаронки. Мальчишки военных лет - страница 7
Прошел год, и сфера познания районов города расширилась. Теперь сверстники Пашки без сопровождения старших бегали от своих домов на Седьмой новой линии, состоящей из деревянных лачуг, до центра города с его трехэтажными каменными домами и еще дальше – до улиц, расположенных рядом с берегом Оки. Память на всю жизнь запечатлела жуткую картину: к маленькому окошечку в огромной каменной стене лезла, расталкивая друг друга, толпа раскрасневшихся мужиков для того, чтобы добраться до этого окошечка, сунуть туда деньги и получить пару селедок. И это рядом с полноводной рекой. На глазах у малолеток дело кончилось дракой, в которой два здоровых мужика в кровь расквасили лицо молодому парню.
«Так ему и надо, – говорили очевидцы, – не будет по карманам лазить».
А в магазине рядом на витрине лежали завитушки пирожных и большие конусообразные головки сахара. В этих магазинах, догадывался Пашка, на сладости можно было только смотреть.
Совсем рядом с Седьмой новой линией располагался большой парк, который обрывался крутым откосом правого берега Оки. Там было интересно смотреть на спортивные соревнования взрослых дядь. Пашку особенно заинтересовало, как один из них разбегается, прыгает, летит над площадкой из песка и при этом в воздухе выделывает ногами выкрутасы, как будто продолжает бежать.
А вечером Пашка вместе со своим товарищем Славкой бродили около освещенного двухэтажного деревянного здания школы. Школа располагалась посредине парка и работала в две смены. Пашка чувствовал какое-то благоговение перед этим храмом знаний и, конечно же, не решался войти в него, потому что, как говорила мама, ему туда пока рано. Наконец из школы вырывалась гурьбой шумящая толпа старших товарищей, и Пашка, возвращаясь с ними домой, пытался по их отрывочным высказываниям понять, что же происходило сегодня в школе.
Потом Пашка с замиранием сердца слушал скрипящий голос из круглого черного репродуктора, рассказывающий чудесные приключения о подводном путешествии группы мореплавателей с участием такого же, как он Пашка, мальчишки. Огромные акулы, живые морские звезды, гигантские осьминоги, ползающие в океанских глубинах светящиеся существа, поражали Пашку и продолжали жить в его воображении, в том числе и во сне.
А потом Моховые горы. Там отец стал начальником котельного цеха на стеклозаводе. Когда приехавшая к отцу семья в составе матери, Пашки, братика Юрки и только что родившейся Женечки открыла комнату, где им предстояло жить, они увидели на столе несколько пирожных. Отец, уходя на работу, оставил эти сладости, чтобы доставить им сладкую радость. Пирожное Пашка ел тогда впервые. Но дальнейшая жизнь оказалась не совсем сладкой. Есть было нечего. Пашке шел восьмой год, и он помогал матери в поездках в Горький за продуктами.
А в это время трехлетний Юрка с малюсенькой Женей лакомились дома конфетами. Чтобы этих конфет было побольше, мама делила их на две, на четыре дольки. Хлеба не было. Ничего не было. Что-то должно было случиться. И оно случилось. От дизентерии умерла Женечка. На похоронах Пашка нес крышку гроба и еле сдерживал слезы. Шел 1939 год.
Одним из событий, которое осталось в памяти, было нечто необъяснимое. Пашка бегал по берегу озера по бело-желтому песку, как вдруг над головой возник большой светло-розовый шар. Несмотря на то, что шар поворачивался медленно, Пашка почувствовал в нем что-то бурно-клокочущее. Он смотрел на шар, не отрываясь, не испытывая страха. И вдруг шар взорвался, превратившись в массу искр. Пашка никому ничего не сказал об этом, не желая расстраивать родителей. Но память об этом осталась и воспроизводит это явление так же ясно, как это было тогда.