Пассии - страница 8

Гарик позвонил в отделение нейрохирургии госпиталя Бурденко и спросил, лежит ли у них в отделении недавно поступившая Валентина Бородина. Там ответили утвердительно. Навестить? Да, пока можно.

После работы Гарик купил соку и апельсинов, сел в метро и поехал на «Маяковскую». Страшно волнуясь, он поднялся на 4 этаж, надел бахилы и пошёл в указанную ему палату. В трёхместной палате он увидел её сразу – она сидела на кровати и что-то писала в телефоне. Он сразу отметил, что в больничном наряде её, который состоял из халата и тапок, преобладали зелёные тона, что чрезвычайно гармонировало с цветом её глаз.

Гарик красавцем, конечно, не был. Был он тощ, руки и ноги его были слишком длинны, делая его похожим на паука или осьминога, нос и глаза – слишком велики, а губы – чересчур пухлы. Валентина же и вправду была красавицей, чем-то напомнившей Гарику голливудскую кинодиву Кэмерон Диас. Вот только взгляд её прекрасных, действительно зелёных, глаз был каким-то потерянным. Они вышли в коридор. Ведомый почти неведомым ему доселе вдохновением, Гарик с полной убеждённостью сказал, что всё обязательно обойдётся и будет хорошо. Под магией его уверенности потерянность её улетучилась. Она что-то рассказывала про здешний режим, про умных врачей и внимательных медсестёр. Она и сама была умна и внимательна, заметила, между прочим, что Гарику довольно-таки идёт рубашка в сине-голубую клетку с поддетой под неё тёмно-синей футболкой. Конечно, он влюбился в неё до безумия. Но разговаривать им, как двум незнакомым, в сущности, людям, было особо не о чем. И он скоро ушёл, взяв с Валентины слово сообщать ему обо всех новостях.

Весь следующий день Гарик рисовал очередную схему газопроводов и напряжённо думал, чем он может помочь Валентине. Здравый смысл подсказывал, что ничем. Но он не сдавался и, в конце концов, придумал.

После деятельного, хотя и не доказанного участия в строительстве храма на «Домодедовской» Гарик не стал религиозным. Просто завёл новую привычку из чистого любопытства заходить в разные церкви, неизменно находя в них что-то интересное для себя и по неизвестной ему самому причине отдавая предпочтение образами Богородицы. Так он однажды оказался в храме митрополита Филиппа, что неподалёку от спорткомплекса «Олимпийский». В храме этом его особенно привлекла икона «Знамение» Пресвятой Богородицы. Едва увидев, Гарик признал этот образ воплощением Красоты в самом высоком понимании её. Кроткий лик, устремлённый в небеса взгляд, тонкие руки, разведённые в стороны в жесте, благословляющем всякого, кто сочтёт нужным просто подойти и поклониться Ей. Гарик искренне полюбил это чистейшее существо, пребывающее одновременно в обоих мирах. Независимо от религиозных догм и общепринятых взглядов, он был абсолютно убеждён в реальности Её существования, потому что чувствовал, что Она реальна. Он стал время от времени приходить к Ней. Правда, ни о чём не просил, а просто любовался и наслаждался пребыванием рядом с Нею. И вот теперь, когда с его новой знакомой Валентиной случилось несчастье, Гарик вспомнил о любимом образе.

После работы он доехал до метро «Проспект Мира», вошёл в знакомый храм и направился прямиком к Ней. Молиться Гарик не умел, поэтому стал говорить с Нею просто и от души. «Девчонка-то молодая совсем. И вот… на тебе… может умереть. Красивая такая. Я, признаться, полюбил её. Но это неважно! На тебя одна надежда… Ты уж, пожалуйста, помоги!» И он долго ещё так и эдак, старательно подбирая слова, рассказывал Ей про случившуюся беду, просил помощи, хотя выходило всё равно неуклюже. В какой-то момент он поднял на Неё взгляд и обнаружил, что глаза Её, обычно устремлённые в небеса, спокойно и внимательно смотрят прямо на него. Она слушала его. Потрясённый до глубины души, он потерял дар речи. Потом как-то деревянно перекрестился, поклонился и ушёл, плохо осознавая произошедшее.