Пастораль - страница 4

Утром, сразу после завтрака, первой пошла автомашина Сергея – он не поленился, снял тент и прикрепил к лобовому стеклу белый клубный флаг с нарисованным козлом (рогатым и хвостатым) и надписью «ГАЗуй». Под этим флагом мы выезжали из Москвы, иногда его доставали, проезжая города. Словом, придавали торжественности моменту. Интересно, чем ближе к Северу – тем спокойней относилось к нашим «крутым», по московским меркам, тачкам, население. Или темперамент другой, или по улицам такие автомобили до сих пор тут ездят? И мы выглядели абсолютно гармонично на деревенских улицах-дорогах. Здесь, например, стали встречаться мотоциклы с колясками. Одну встречу на безлюдной дороге мы не могли вспоминать без смеха. Дедок ехал в старом, похожем на горшок, шлеме на мотоцикле «Урал» с самодельным ветровым стеклом. Выехал из-за поворота навстречу и с очень деловым видом шпарил как раз по нашей стороне, что-то высматривая в придорожных кустах, видно, не ожидал кого-то встретить в этом захолустье. Мы уж прижались к самой канаве, практически остановились, а он упрямо стрекотал лоб в лоб. В последний момент Сергей просигналил-таки. Боже мой, дед чуть в кювет не упал со своего мотоцикла. И мы, почти так же, как нам москвичи, что-то ему кричали восторженное и махали руками!

– Э-гей-гей! Денис! Береги Нюшу! Я тебе поручил самое дорогое, что у меня есть! В случае чего – дай сигнал ракетницей – я приплыву!

Черт побери, я знал, что он это сделает, в случае чего!..

Он отъехал метров двадцать, за ним следом пошла вторая машина… Мы с Нюшей стояли и долго глядели из-под ладоней – машины шли прямо на солнце. Затем молча вернулись в лагерь. Она обвела взглядом разбросанные вещи.

– Ну, мужики, свиньи! Такой бардак оставили после себя. Давай приберемся…

Мы стаскали вещи под навес, сооруженный на случай дождя. Разложили – железки отдельно, продукты отдельно. Потом варили обед – на сей раз на двоих – в маленьком котелке. И я думал, что готов вот так сидеть рядом и чистить картошку, и даже мыть котелок, лишь бы быть вместе с ней – хоть всю жизнь. Во время еды она вдруг вспомнила: вроде как нельзя сразу после отъезда прибираться – примета плохая. И задумалась. Я быстренько допил чай и позвал её погулять, обещая кое-что показать – облазить соседние валуны, поесть брусники. Когда мы вышли на ту самую полянку, то прямо из-под ног со страшным шумом рванулись большие коричневые птицы. Нюша отшатнулась, испугавшись, схватила меня за руку… А птицы расселись невдалеке на соснах и следили за нами.

– Кыш-кыш, кыш, – махала она руками на них. – Край непуганых идиотов!

Она умела обидные слова произносить с такой нежностью в голосе, что было не обидно. Так что на месте этих, действительно, идиотов – на них кричат, руками машут, а они только поглядывают из-под подведенных красным бровей – хотел бы оказаться я. Только не быть бы пустым местом – как часто бывало со мной в школе.

– Да ладно, смотрите, за смотрины платы не берем, нам не жалко, правда, Денис? Ой, а это что? – она нашла мой сучок и тоже в нем увидела белку… Ягодами мы наелись быстро – пожалели, что не взяли с собой котелок, решили прийти еще и сбежали к морю: прилив еще не начинался. Лишь ближе к вечеру дорога, по которой уехали ребята, окажется под водой. Море надежно отрежет нас. В той стороне, куда они ушли, над мысом было видно, как мелькали чайки. Мы быстро выкупались, потом еще долго лежали-загорали. Когда не было ветра, жара стояла просто невыносимая – если бы я точно не знал, что рядом Полярный круг – не поверил…