– Уже кое-что.
– Многие аутисты не могут научиться говорить.
Раджиндер, видимо, принял это на свой счет и принялся тараторить одно-единственное слово «мисс», пока учительница не посмотрела его каракули, не похвалила и не снабдила новой бумагой. Со стороны книжного шкафа донесся новый звук. Клайву надоели упражнения с карандашом, он вытащил из кармана игрушечную машинку, вертел пальцами колеса и наблюдал, как они крутятся.
– Если его не трогать, то он будет заниматься этим до конца урока. Навязчивая идея. Полностью соответствует стереотипу детского аутизма.
– Что это значит? – спросил Даймонд.
– Сторонится людей, не идет на контакт, не глядит в глаза, отвергает ласку. Устраивает подобные истерики, если ему кажется, будто его личное пространство под угрозой.
– И Наоми такая же?
– Полностью замкнутый в себе тип. Немота – характерный признак.
– Вы пробовали приласкать ее?
– Она индифферентна к ласке. Равнодушна. Еще одно отклонение от нормы у таких детей.
– А Раджиндер и Табита тоже страдают аутизмом?
– Да.
– Клайв говорит.
Мисс Масгрейв кивнула:
– Но повторяет все, как попугай.
– Заметен у него какой-нибудь прогресс?
– Небольшой. Послушайте, если вы хотите попробовать достучаться до Наоми, пожалуйста, действуйте, вам и карты в руки.
Предложение казалось заманчивым, однако Даймонд понимал, что принимать его не следует. При первой встрече любой ребенок может испугаться мужчины его комплекции, если к нему приблизиться.
– На этом этапе, – признался он, – я лучше постараюсь достучаться до вас. Таков мой план игры на сегодняшний день.
Мисс Масгрейв напряглась:
– Что вы хотите сказать?
– Убедить вас, что не собираюсь докучать. Но мне надо приходить сюда снова и снова. Я могу просто сидеть и наблюдать или чем-нибудь помогать. Но мне нужно находиться здесь. Я не обольщаюсь, что способен сотворить с Наоми чудо. Понимаю: если мне удастся получить от нее какие-нибудь «ключи», то прогресс будет медленным. Как вы смотрите на то, что я буду постоянно рядом?
Она ответила не сразу. Подошла к Клайву, который при ее приближении снова завопил. И попыталась отобрать у него автомобильчик. Во время борьбы он укусил ее за руку, и она вскрикнула от боли.
– Если этого не сделать, то весь урок пойдет насмарку. Отдай! – Когда игрушка оказалась у нее, вопли мальчика стали еще пронзительнее. – Сейчас получишь обратно. А пока нарисуй мне машину. – Клайв постепенно сдался и взял карандаш.
Поглаживая руку, мисс Масгрейв вернулась к Даймонду.
– Прежде чем я отвечу на ваше предложение, может, что-нибудь расскажете о себе?
– Все, что хотите узнать.
– Почему вы ушли из полиции?
– Подал в отставку. Возникли разногласия с заместителем начальника.
– По какому поводу?
– Из-за мальчишки двенадцати лет. Меня обвинили в том, будто я ударил его головой о стену.
Мисс Масгрейв помолчала.
– По крайней мере, вы откровенны.
– Ясно. – Даймонд взял шляпу и поднялся. – Я не тот человек, который может рассчитывать на ваше гостеприимство. Забудьте.
– Сядьте, мистер Даймонд, – произнесла она. – Это правда?
– Что?
– Вы действительно ударили мальчика?
– Нет. Но это теперь общепризнано. Мол, он бросился на меня, я его оттолкнул, и он ударился головой о стену. Мне не поверили, и я заявил, что зря потратил жизнь на службу в полиции.
– У вас есть дети?
Даймонд покачал головой.
– Вы женаты?
– Да.
– Но вы их любите?
– Детей? – Он кивнул.
Мисс Масгрейв протянула руку:
