Пасьянс судьбы, или Мастер и Лжемаргарита - страница 38

Первые попытки окончательно и бесповоротно разобраться с шестиногими оккупантами волосяного покрова моей суверенной головы производились с помощью обычной банной помывки – во время семейного похода в ближайшее помывочное заведение, баню, иными ловами. Однако больших успехов в ходе неоднократных “банных наступлений” на зловредного противника достигнуто не было, вследствие чего позиционная война в области моей головы грозила затянуться надолго. Требовались радикальные меры, поэтому на семейном военном совете было принято решение нанести врагу сокрушительный сталинский удар. С этой целью была осуществлена первоначальная и кардинальная зачистка территории, на которой окопался зловредный противник. Потом меня отвели в ближайшую парикмахерскую, где остригли наголо. В ходе этой войсковой операции мне было очень стыдно. Нет-нет, я не порывался бежать с поля боя – с поля боя бежали вши, обнаруженные, естественно, стригшей меня парикмахершей. Всего было зафиксировано восемь или девять боевых единиц противника – целое отделение. Само собою, оно подверглось полному уничтожению. Дальнейшие военные действия продолжились уже в квартире у бабушки Бэллы. Там мою коротко остриженную (под ноль – ноль, как тогда выражались) голову обмазали керосином, обмотав затем старым шерстяным платком. Как результат – полнейшая виктория безо всякой безоговорочной капитуляции. «Если враг не сдаётся, его уничтожают!»

Кстати, семейные походы в баню мне запомнились очень хорошо, и в первую очередь по причине того, что мытьё моего тела, впрочем, как и тела моего двоюродного брата Марка, проходило в женском отделении бань, куда нас брали с собою женщины бабушкиной семьи. Походы подобного рода весьма способствовали удовлетворению моего мальчишеского любопытства, касающегося тайн обнажённой женской натуры. Тайны эти интересовали меня уже лет с шести.

Мытьё в бане стоило весьма недорого. За умеренную плату тебе полагались шайка, вода (горячая и холодная) плюс квадратный кусочек мыла. Хозяйственного, разумеется. Если от этого кусочка что-то ещё оставалось после банной операции, то оставшееся, естественно, забирали с собою домой – по причине острого дефицита моющих средств во время военного периода.

Банное мытьё детей мужского пола в женском отделении в те времена было вполне естественным делом, как, впрочем, во времена ленинградской блокады столь же естественным делом было мытьё мужчин и женщин в одном банном отделении. Об этом мне рассказал Борис Григорьевич Малютин, муж моей двоюродной тёти Ляли (Елены Филипповны), моряк, участник обороны Ленинграда. Что ж поделаешь, если приходилось максимально экономить энергию и воду во время страшной блокады Питера. Естественно, ни о каких сексуальных переживаниях во время совместного помыва и речи идти не могло – истощённому до последней крайности народу было совершенно не до этого. Какой там секс?! Достало бы сил на помывку.

Тут вспоминается смешное заявление министра культуры Екатерины Фурцевой, сказавшей как-то много лет спустя после войны, что «в Советском Союзе секса нет». Не знаю уж, как насчёт всего Советского Союза, но вот в ленинградских банях времён блокады города, не бродил даже призрака секса. Помыться бы наконец с толком. Когда ещё удастся это сделать в следующий раз. Да и будет ли вообще этот «следующий раз»?!

А время, между тем, шло себе и шло. Наступил 1944 год, год «Обезьяны» по восточному гороскопу, год, когда вся страна жила с ощущением приближающейся победы над фашистской Германией. Ощущение это вовсю подогревалось чередой сводок «От Советского Информбюро» и победных салютов, непременных спутников освобождения от фашистской нечисти всё новых и новых территорий – как Советского Союза, так и других государств Европы. Территории эти день за днём зачищались от двуногих нелюдей с такой же беспощадностью, с какой зачищалась моя детская голова от шестиногих паразитов.