Сняв с предохранителя АКМ, я дослал патрон в патронник. Надел куртку комбинезона, встал и, стараясь не шуметь, подошел к выходу. Руки и ноги слушались гораздо лучше, нежели сразу после пробуждения. Да и боль стихла.
На улице, укрытой листвой разных оттенков, среди опустевших построек слышался отдаленный собачий лай. Без людей их, должно быть, развелось без меры, надо быть осторожнее.
Надев капюшон, я вышел из здания больницы и побрёл вдоль улицы, ведущей к парку, мимо речного порта, в сторону центра. Шел настороженно, постоянно осматриваясь и прислушиваясь. Припять теперь не внушает доверия в своих мирных помыслах.
До городского парка почти два километра. И всё это под противным, зябким проливным дождем.
***
Маленькая фигура медленно шла среди гигантских зданий, смотрящих на нее разбитыми окнами. Они окружили его со всех сторон и наблюдали, нависали над ним, следя за каждым его шагом. Человек чувствовал, что вокруг царит опасность, однако он не падал духом под гнетом этой атмосферы.
Единый огромный организм мог прикончить эту букашку в считанные мгновения, но почему-то не собирался этого делать.
Он знал, что она ещё может ему пригодиться… Зона хотела поиграть с этим существом.
Устроить ему… испытание? Да, испытание! Пусть покажет, на что способен. Правда, она не очень хорошо умела рассчитывать свои силы, ведь так легко раздавить того, кто так мал и беспомощен. Но она не сильно расстроится, если сталкер не переживет этого испытания. Пусть он и отличается от других, но все же не уникален…
***
Наконец я дошел до развязки. Где-то тут должен стоять Вечный огонь, а за ним речной порт.
Неясное чувство заставило меня посмотреть назад, на улицу Дружбы Народов. Посреди дороги все так же лежал завалившийся набок бело-синий ларек с еще читающейся надписью «Союзпечать». Впрочем, ничего необычного я так и не заметил. Сразу после того, как я решил идти дальше, со стороны девятиэтажного дома раздался вопль. Нет, это был скорее звериный рык. Со всей силы я бросился к ближайшему дереву, стоящему в центре дорожной развилки, где и спрятался за стволом. Выглянув, я увидел, как из того здания вышел человек… вернее, почти человек. Он был без одежды, его кожа была красной, покрытой застарелыми шрамами и рубцами. А когда он повернул ко мне голову, я ужаснулся. Вместо нижней челюсти, прямо из рта и щек тянулись четыре отростка. Эти щупальца извивались, обвивали друг друга, создавая омерзительное зрелище.
Монстр поднял голову, пошевелил щупальцами, словно принюхиваясь, и посмотрел на меня в упор, будто около сотни метров, разделяющих нас, и не существовало. В глазах чудовища горело безумное пламя: жажда убийства, которую я часто видел в глазах боевиков, захваченных в плен, жажда крови, которую не утолить ничем.
Тварь взревела и бросилась на меня. Щупальца задергались, вытягиваясь в мою сторону, а тело монстра приобрело небольшую прозрачность.
Я только и успел вскинуть автомат, как сзади, прямо из речного порта, раздался громкий, но короткий звук, мгновенно переходящий в свист. Будто в замедленной съемке, я увидел, как из головы монстра ударил кровавый фонтан, разлетевшийся во все стороны. Тварь упала, даже не добежав до ларька.
– Эй! Оружие на землю! – внезапно раздалось из мегафона, стоящего в речном порту. – Сдавайся!
Я замер на секунду. Кто его знает, что это за человек. Может, бандит какой, а может, и еще чего похуже, вон какое оружие странное. Хотя кто его знает, что за тридцать лет изобрести успели? Но откуда у бандитов такие образцы оружия, у меня же обычный автомат. Может, это американцы пришли? Вон и голос у него какой-то безжизненный.
