– Все забыли, что наряду с воинственными бабами, там еще имеются какие-то прыгающие горы, – опасливо буркнул Юр Цубубер, теперь, когда звездолет медленно, но верно плыл к цели, Юр почти утратил свой воинственный пыл.
– Прыгающие горы представляют собой некие самодвижущиеся песчаные барханы, – понуро уставясь в заплеванный пол корабля, сообщил Оберег Васильев.– Многие из наших доблестных разведчиков навсегда нашли свой вечный покой под этими безобидными с виду кучками. Многие предпочитают об этом молчать, но факт остается фактом. Передовой отряд, посланный туда сразу после обнаружения этой чертовой планеты, не вернулся назад. Так-то вот парни…
Воцарилось тягостное молчание, которое прервал бодрый голос второго пилота, весело сообщившего рейдерам, что корабль достиг Планеты Амазонок.
– Космопорта здесь нет, так что будем садиться в аварийном режиме, вот только найду местечко поудобнее, – продолжал вещать пилот, временами он запинался и сквозь мембрану до слуха бойцов доносилось некое подобие икания.
– Что с ним такое? – осведомился встревоженный Нукки, – по-моему, летун ведет себя как-то неуверенно. Знаете, друзья, его неуверенность передается и мне.
– Да он просто пьян в стельку, – догадался молчавший до этого момента Юр Цубубер, – держу пари, одной бутылкой «Лунного затмения» тут не обошлось.
– Две, это как минимум, – ввернул словечко Максимус Кекс.
В проходе между креслами появился командир корпуса Иван Хапс. Он был в своем парадном ярко алом комбинезоне. Лысый череп комкора был сплошь усеян мелкими бисеринками пота. Нетвердым шагом Хапс прошествовал к креслу Оберега Васильева и, выставив вперед указательный палец, застыл, распространяя вокруг себя стойкий запах застарелого винного перегара.
– Твои парни, Оберег, пойдут сегодня первыми! – наконец, собравшись с силами, проговорил комкор, он хотел хлопнуть лейтенанта по плечу, но промахнулся и попал по голове сидевшего рядом с командиром Максимуса Кекса.
– Извини, дружище, – с глаз Хапса упала пьяная слеза, он осторожно погладил Максимуса по аккуратно причесанной шерсти, – ваш командир сегодня выпил лишнего, – он икнул и трубно высморкался прямо на давно немытый пол звездолета. – Я е привык воевать с бабами, но воинский долг диктует мне, диктует мне, диктует мне…
Он вновь запнулся, махнул рукой и, согнав с кресла какого-то новобранца, рухнул на его место. Спустя минуту, мерный храп комкора перекрывал стройный гул работавших двигателей.
– Впервые вижу такого Хапса, – удивился Сергей, – думал, что он истинный служака и не прикасается к бутылке во время службы.
– Еще как прикасается, – хмыкнул Васильев, – сегодня ему явно не по себе. Ведь Хапс не желает прослыть убийцей беззащитных амазонок. Его удел не завиден. Проиграй сражение, посмеются – не смог одолеть баб! Победи он амазонок – скажут, мол, одолел каких-то летучих теток.
Их разговор был прерван воем аварийной сирены. Корабль садился прямо на берег какого-то водоема. В иллюминаторах показалась ярко зеленая листва огромных реликтовых деревьев, обрамлявших идеально круглое озеро. Трудность заключалась в том, чтобы при приземлении не повредить эту чудесную природную красоту. Пилоты справились со своей задачей блестяще, очевидно, выпитое «Лунное Затмение» благотворно сказалось на их мастерстве. Корабль завис в воздухе и плавно опустился на зеленый ковер из высокой сочной травы. Вмиг притихшие рейдеры приникли к иллюминаторам и с замиранием сердца осматривали не знакомые раньше картины первозданной природы.
