– И вы, Сережа, решили, что я вступил в сговор с Судаковым?!
Я молча кивнул, сжимая кулаки. Паганель на секунду нахмурился, потом неожиданно рассмеялся, похлопал меня по плечу, уселся напротив, крикнул куда-то в недра боковой двери: «Андрюша, нам два пива!», и обратился ко мне:
– Амулет действительно не давал мне покоя все это время. Я перелопатил гору литературы, проконсультировался с несколькими крупными специалистами, и в результате выяснилось, что наш амулет принадлежит к изделиям древнеарийской цивилизации, около пяти тысяч лет назад захватившей Индостан. Никто не знает толком, кто они и откуда пришли, есть только смутные предположения…
Если вы помните, Судаков в свое время интересовался ариями, кстати, ими интересовались и теоретики германского фашизма!
Человек, с которым я сегодня встречался, вы его видели, некто Берг, оккультист, эзотерик, историк, рассказал мне, что амулеты, подобные нашему, предположительно носили жрецы одного древнего народа огнепоклонников, служители так называемого Бога Смерти, и глаз в середине олицетворял недреманное око этого зловещего бога. Берг нарисовал амулет, изображение которого ему встречалось в древнеиранских рукописях, и судя по тому, что вы его опознали, Профессору, Николеньке и Борису удалось найти упокоище некоего арийского жреца, первое в мире, заметьте! Весной, как сойдет снег, обязательно организуем туда экспедицию!
– Максим Кузьмич! А вы не боитесь, что до весны кто-нибудь уже пошарит там?
– Нет, Сережа, навряд ли! Судя по рассказам Бориса, место там глухое, ни дорог, ни проселков. Потом, сейчас там уже лежит снег – Сибирь! Да и копать, судя по всему, там теперь не мало – после обвала половина того самого коридора, ведущего к могильной камере, завалена, это уж точно, а то и весь коридор обрушился. Нет, до весны ни кто туда не полезет…
– А Судаков? – я отхлебнул пива из высокого стакана, принесенного каким-то парнишкой с чисто халдейским, слащаво-незапоминающимся лицом.
– Да, Судаков действительно мог бы и зимой отправиться раскапывать курган! – кивнул головой Паганель, тоже глотнул пива, и продолжил: – Но по данным Слепцова, Судаков бежал из России в Грузию, его засекли было на границе с Айзербаджаном, но он умело использовал какие-то местные межклановые дрязги и ушел, скорее всего в Турцию, а оттуда – куда-нибудь дальше, скажем, в ЮАР.
– Почему в ЮАР? – удивился я.
– У него года два назад была крупная сделка с одним южноафриканским коллекционером. Слепцов считает, что старые связи наверняка остались – не может такой хитрый и циничный человек, как Судаков, не подготовить себе пути к отступлению!
Я кивнул, соглашаясь. Конечно, мне далеко не все было понятно, например, я не был уверен, что майор ФСБ будет вот так вот, запросто раскрывать оперативную информацию, ничего не имея с Паганеля взамен… Ну да Бог с ними!..
Паганель между тем выпил почти весь поуллитровый стакан, поразив меня такой любовью к пиву, раньше мною не замеченную, раскурил трубку и спросил:
– Ну а вы-то как, Сережа? Борис говорил мне, что вы устроились на работу, в секьюрите, если не ошибаюсь?
Я снова кивнул, коротко рассказал Паганелю о случае на автостоянке, хотел сообщить, что уезжаю в командировку, но что-то меня удержало – как будто я побоялся сглаза…
– Ну надо же! – покачал головой Паганель: – Мне всегда казалось, что все эти убийства, угоны, покушения – это что-то из другой, ненастоящей жизни, а тут такое – и Николенька, и Алексей, и у вас вот этот капитан… Вы берегите себя, Сережа, работа у вас, конечно, мужская, суровая, но уж очень опасная! Да-а! Я совсем забыл! Зоя рассказала мне про этот инцидент у дверей моей квартиры. Большое вам спасибо за заступничество! Зоя, кстати, интересовалась, почему вы совсем пропали, не заходите, не звоните?
