Вообще, за тот год, что я учусь здесь, отсюда свалило более десяти человек. Забрали документы и ушли. Не выдержали. Но двое мне запомнились особо. Я не отношу их к тем пятерым, хотя их тоже отчислили за драку, «за избиение сокурсников». «Избитыми» оказались всё те же перекошенные от наглости рожи. Причём в одном случае их было четыре человека, а в другом – три. Представляете, избить в одиночку трёх-четырёх здоровенных накачанных лбов? Хлюпикам титулярам? Да они просто герои, раз совершили подобное!
Дружки Кампоса подстроили ситуацию так, что парни первые кидались на них, офонарев от издевательств. Потом те наваливались сами, отделывали пацанов за милую душу, а затем администрация самих же ребят во всем обвиняла. И исключала. Чисто сработано! Не придерёшься!
Теперь они достают меня, день за днём, делая гадости, выводя из себя по мелочам, чтобы потом в момент спровоцировать по-крупному. А я вынужден терпеть, выбора особого у меня нет.
Платникам от них тоже попадает, но не так сильно. В мире денег свои неписаные законы и правила, кого можно трогать, кого нет, и папочка самолично отдерёт сына за то, что тот тронет неприкосновенную персону. Но тем, кто в жизни не сильно крут или проявляет слабость, всё равно достаётся. Хотя далеко не так, как тем, кто имеет грант.
С нас эти твари не стесняются в открытую брать «подарки», угрожая расправой. Не деньгами, за это можно сесть даже Кампосу, но какими-нибудь вещами или дорогими натуральными продуктами. Это считается нормой, на это администрация закрывает глаза: что наши «детские разборки» в сравнении с внешним благополучием и рейтингом школы?
А самое страшное, что эта школа считается одной из лучших. Здесь подонков ещё сдерживают драконовские правила, всё напичкано системами слежения, к которым может апеллировать любой ученик в случае несправедливого обвинения, попечители – известные люди, которые не потерпят бардака на своей территории и не позволят кому бы то ни было открыто устанавливать свои правила. И даже Виктор Кампос здесь не всемогущ. Влиятелен, стрижёт свою долю «за место», но вмешаться может лишь до определённого предела. Подонки Бенито не могут в открытую нарушать законы государства и устав школы, потому больше разбираются старыми дедовскими средствами – кулаками и шантажом, гнобя лишь тех, кто не может ответить, а таких всё же меньшинство в общей массе. В других, менее элитных школах творятся такие вещи… Здесь рай по сравнению с ними!
Я не боюсь. И никогда не боялся. У меня не было отца, но мать всегда ставила в пример деда, сильного и смелого человека, который тоже никого не боялся. Я с детства хотел стать похожим на него и отступать перед подонками не буду, это дело чести.
Они это поняли и отстали. Устроили для меня несколько показных избиений за территорией, затем несколько раз крупно унизили и оставили в покое. Правильно, зачем тратить время на «этого русского придурка», если есть жертвы попроще?
Отстали, но на мушке держали. И я не сомневаюсь, что мы схлестнёмся ещё не раз.
– Забей! – раздался с соседнего ряда голос Хуана Карлоса.
Я обернулся. Специалист по воде и железу разглядывал на своём терминале какие-то чертежи, игнорируя происходящее. Очередной корабль. Большой и красивый, примерно середина двадцатого века – только тогда корабли имели такие огромные башни главного калибра.
– Достали уже! – излил я душу в двух словах. Трясун заканчивался. Я восстанавливал контроль. Это тоже вошло в привычку – утихомиривать ярость, свою необузданную спутницу, моё спасение и моё проклятие. Слишком часто приходится это делать.
