Но только ребенком.
* * * 17 лет назад
Он катастрофически быстро рос. И был заметно выше сверстников, которые ходили с ним в один класс. В парикмахерской так больше и не был, носил привычный хвост на затылке, который с каждым годом становился все длиннее. По-прежнему хорошо готовил, ставил тарелку перед носом девушки, когда та приползала под утро с работы, и иногда подозрительно косился, ведь еда не делала её бодрее и свежее. Подозрительно косился, оттого что за десять лет жизни с непосредственной Кристой у неё не появилось ни одной новой морщины. Словно однажды она застыла в своем возрасте. Застыла, и больше из него не выходила.
Она в самом деле казалась ему непосредственной. Слишком мало думает, слишком много смеется, слишком сильно переживает по пустякам. Может внезапно забыть, куда шла, развести руками и пойти в другую сторону. Беда, а не женщина. Мало того, еще и расчёсывается раз в неделю, смотрит выходными ночами мультики, а потом тащит его пересматривать их вместе с ней.
Непосредственная до раздражения. До тошноты. Но Нил, почему-то, ухмылялся, глядя на неё. Отставлял голову всякий раз, когда Криста пыталась его погладить, затем мерзко улыбался и сам гладил её по голове. Кто кому тут воспитатель? Если он не напомнит, она забудет, где припарковала машину и оставила куртку. Бесящая, безответственная. Свалилась же на его голову.
Десять лет назад, когда неизвестные ворвались в его старый дом и устроили там резню. Она ему так говорила. Но то, что случилось на самом деле, парень не помнил. Все было как в тумане, как во сне. Первым его воспоминанием из детства было и оставалось яичное пирожное, которое Криста принесла ему, однажды, с работы. В памяти не было даже лиц родителей. Единственное – Нил помнил, что его родная мать была шатенкой. Со строгим голосом, собранной и совсем неулыбчивой. Правда, то был, скорее, ассоциативный ряд.
Иногда ему было интересно, не стал ли он таким же. Или, может, таким же, как отец. Вечно занятым перфекционистом без лишних эмоций. Должно быть, Криста на второй день сгнила бы, если б оказалась в его реальной семье. Ну, или сбежала бы.
Он с привычной ухмылкой разливал суп по тарелкам. Хлопнула старая скрипящая входная дверь, и в коридоре послышалась возня.
Три… два…
- Нил, Нил! – На кухне в дверном проеме показалась взъерошенная черная голова. – Утречко! Знаешь, что я тебе купила?! Попробуешь угадать?!
- Если на этой футболке опять будет роза, сама будешь носить. – Подросток усмехнулся себе под нос. Сломанный голос заметно сел и, временами, отдавался тяжелой хрипотцой.
- Не знаю, чем тебе в тот раз не понравилось. – Криста слегка сконфузилась. – Так много кто ходит, я видела.
- Кто? Твои подружки из таксопарка? – Он едва заметно закатил глаза, затем медленно подошел к столу, и поставил на стол тарелку с небольшим сколом. – Ешь. Суп с фрикадельками.
- Спасибо. – Девушка искренне улыбнулась и схватила ложку, украдкой глядя на уродливую скатерть с фотореалистичными лилиями.
Она на самом деле выглядела как девушка.
- Криста. – Нил медленно развернулся и отошел к раковине. – А сколько тебе лет, если не секрет?
- Двадцать... – Та очевидно смутилась и замялась. – Двадцать восемь. Мне двадцать восемь.
- Понятно. – Он отчуждено кивнул.
- Так что я тебе купила, угадаешь?
- Какую-то ерунду опять.
- Ничерта не угадал. – Вампирша обиженно прищурилась. – Я купила тебе цепь.
