Рина не отдавала отчета своим действиям, но ей уже было все равно. Она орала до хрипоты, пока от бессилия не опустилась на каменистую поверхность. По необъяснимой причине выиграла она, а не Лана. И это было несправедливо! В нескольких от нее шагах стояла еще одна шкатулка − квадратная и с изображением павлина. С кислой миной на лице Рина подползла к шкатулке, открыла ее и вытащила оттуда карточку, на которой было написано: «Прими это».
На дне шкатулки было что-то похожее на влажный песочный комок. Рина поднесла его к носу и принюхалась. Пахло ванилью. Она облизнула его. По вкусу он был как песочное печенье с растопленным маслом и сахаром. Рина откусила кусочек и, не чувствуя вкуса, проглотила его. Зажмурив глаза, она свернулась калачиком на неровной поверхности.
Она лежала и думала о Лане, которая так стремилась выиграть испытание, что была готова пожертвовать жизнью сестры любимого человека.
Перед глазами пронеслось как Лана побежала после раздавшегося из ниоткуда звука гонка − как волчица, гонимая ветром и яростью к чужаку, который желает нанести вред самому дорогому, что у нее есть. Она боролась, когда карабкалась наверх. Ей было больно, впрочем, как и Рине, но она не сдавалась!
Локоть, как и колено, до сих пор горели огнем. Добавились новые ссадины, правую ногу что-то стянуло, но не было сил на нее посмотреть. По ощущениям казалось, что под штаниной на ране запеклась кровь. Слезы градом катились из глаз. Рина не заметила, как глаза сомкнулись, и она провалилась в сон.
Рина открыла глаза и не сразу сообразила, что лежит на кровати, укрытая клетчатым пледом. Сначала она решила, что все произошедшее за последнее время было ужасным сном и она находится в своей комнате, но вскоре вся надежда разлетелась на мелкие кусочки. Потому что эта комната была ей незнакома. Здесь была всего одна кровать, на которой лежала Рина, стены светло-лимонного оттенка, низкий белый потолок и прикроватный столик. Больше ничего!
Она откинула в сторону плед и застыла на месте, глядя на белую свободную рубашку. Одежды, в которой она проходила испытание на ней не было. И от одной мысли, что кто-то ее раздел, по телу пробежали мурашки.
Ее ушибленные места были перебинтованы. Она осторожно размотала бинт и удивленно покосилась на локоть. На нем не было и следа от ушиба, а боль и вовсе ушла. То же самое было и с ногой, рана на которой как-то слишком быстро зажила.
Она замерла на месте, когда послышался щелчок в замке и в комнату вплыла пышная женщина среднего возраста в темно-сером платье и с пучком светлых волос на голове. В отличие от чопорной Геры, у этой женщины были румяные щеки, добрые янтарные глаза и теплый взгляд.
− Уже проснулась? − спросила женщина с теплой улыбкой на лице. − Ох, и напугала ты меня!
Рина исподлобья смотрела на женщину, прикинув в уме, можно ли ей доверять. Добрая улыбка и румяные щеки еще ни о чем не говорят!
− Расслабься. Ты сейчас не проходишь испытание, и можешь спокойно разговаривать.
Рина сглотнула комок в горле и задала вопрос, вертящийся на языке:
− Что это за место?
− Ты в целительской. С такими ранами ты не можешь продолжать испытание. Прости, я уверена, что ты хотела, чтобы все это поскорее для тебя закончилось, − она не сводила с девушки своих пронзительных глаз, − но для начала нужно было тебя подлатать.
− Сколько я уже здесь?
− Двое суток. Кстати, меня зовут Рубина, но друзья называют меня Руби. И ты тоже меня так называй.
