Рабочий день не задался. Ресторан закрыли на учет: бармены проводили ревизию в баре, повара на кухне, а я, вместе с остальными официантами, драила каждый сантиметр, выполняя внеплановую генералку под контролем озверевших администраторов.
Похоже, начальство решило встряхнуть управляющих, а те в свою очередь решили отыграться на нас... Ну, зато и отпустили пораньше.
Однако я не спешила сразу радостно мчаться домой. Плавно миновала остановку и решила пару кварталов пройти пешком. Меньше всего хотелось использовать появившееся окошко, запершись в четырех стенах. К тому же у меня давно не было времени, чтобы просто погулять и не бегать от мыслей.
Погода выдалась ветреной, но солнечной, так что я даже не замечала, как миновала остановку за остановкой. И мне не хотелось отдохнуть или ускорить шаг – я просто шла и наслаждалась этой ни к чему не обязывающей прогулкой. Только упустила один важный момент... И поняла это слишком поздно, когда застыла на тротуаре, который шел вдоль территории университета.
Взгляд, как примагниченный, устремился на здание, а ноги буквально приросли к асфальту. Студенты собрались компаниями на ступеньках и, увлеченные беседой, не торопились расходиться после последних пар. Негодование тугой волной прошло по внутренностям, заполняя меня вязким беспокойством. Глядя на них, я так остро почувствовала себя потерянным пазлом, прямо комок собрался в горле. Будто я упускаю что-то, отстаю от чего-то важного, пока мои сверстники в срок выполняют главный план жизни.
В какой-то момент я насильно отвела взгляд, твердо решив не заниматься мазохизмом. Ничего я не упускаю. Если я не там, значит, у судьбы на меня свои планы – и в данный момент они оправданны.
С этим настроем я круто развернулась и направилась прочь, желая как можно скорее добраться до остановки. В сумке раздалась трель входящего звонка, что вызвало во мне несвойственный приступ раздражения. Я была совсем не в том настроении, чтобы вести разговоры. Однако в данный период жизни каждый вызов мог иметь большое значение, поэтому все же полезла доставать гаджет. Вдруг это родители, или Настя, или...
На дисплее светился незнакомый номер. Черт... С некоторых пор подобные вызовы тоже начали иметь значение. Ни один не был случайным. Но я очень надеялась, что этот станет исключением и кто-то просто решил впарить мне кредитную карту.
– Алло, – холодно бросила я в трубку, быстрым шагом двигаясь по тротуару.
– Привет, малая.
Я так резко затормозила, что прохожий, идущий сзади, не успел обойти меня и больно задел плечом. Но мне было плевать. Дыхание перехватило, словно через грудь шаровая молния прошла, и все в этот миг перестало иметь значение. Миг, когда я услышала глубокий баритон брата.
– Миша?.. – спросила я, едва дыша, взволнованно стиснув пальцами корпус телефона. – Это ты?
– Что, уже успела мой голос забыть? – подначил он хмурым тоном.
– О Боже, – я закрыла рот рукой и на несколько мгновений потерялась, пропускала через себя шквал эмоций. – Но… как? Как ты…
– Неважно. Добрые люди помогли выйти на связь с миром, – нехотя пояснил он и тут же серьезным тоном спросил: – Как родители?
– Все хорошо, – выдавила я торопливо, стараясь унять дрожь в голосе. Словно чувствовала, что у брата всего секунды на звонок. – Не переживай... Мама идет на поправку, папа взял отпуск и пока ухаживает за ней. И... и еще он в реабилитационный санаторий ей выбил путевку.
