Для всего окружающего мира безалаберный старшеклассник был хулиганом и разгильдяем, и только Ася догадывалась, какие страсти кипят в его душе. Он ощущал себя исследователем, проникающим своей мыслью в тайны материи, первопроходцем и пионером-естествоиспытателем, идущим нетореной тропой вперед во имя науки и прогресса. Таким он и был: страстным и порывистым, остроумным и талантливым, но в то же время и удивительно ленивым, презиравшим рутину и каждодневный труд.
Дети росли, школа заканчивалась. Юноша превратился в долговязого неуклюжего кузнечика, а девушка расцвела, как благородная и утонченная чайная роза.
Ася настраивалась на продолжение музыкального образования, брала уроки, посещала подготовительное отделение в консерватории, а Сергей все валял дурака, так и не решив, что будет делать дальше, и только к середине десятого класса нечеловеческим волевым усилием взялся за ум и обложился учебниками.
Старания школяра на финальном рывке не пропали даром. Ко всеобщему удивлению он блестяще сдал вступительные экзамены в МГУ и таки взял приступом храм науки на Ленинских горах, с первого раза поступив на геологический факультет. Почему на геологический? Точно никто не знал. Наверное, ради романтики полевых сезонов, песен у костра. Ну и во имя высшего образования, конечно, на котором настаивала его бабушка. Даже отец, никогда особо не вникавший в дела сына, с гордостью потрепал его по голове, когда Серенький появился в доме с синей корочкой свеженького студенческого билета с золотым тиснением.
– Геолог, значит, – проворчал он, не скрывая восторга.
– Геохимик, – уточнил Сергей.
– Химик – это хорошо, – согласился отец. – Нужная профессия.
Но больше всех радовалась за Сергея Ася, которая тоже могла похвастаться успехами. Она поступила в Гнесинку на отделение дирижирования академическим хором.
– Что ж не в консерваторию? – бестактно поинтересовался Сергей, опьяненный своим собственным триумфом. – Слабо?
– Видать, слабо, – тихо ответила девушка и заплакала.
Только сейчас Ася начала понимать, что детство закончилось и судьба, как железнодорожная стрелка властно развела их составы по разным путям: ее в искусство, Серенького – в науку. А дальше – разные компании, разные увлечения, разная жизнь.
В Гнесинке жизнерадостную и весьма миловидную девушку сразу же окружили поклонники из числа студентов и аспирантов. Тонкие музыкальные натуры, всегда тянущиеся к гармонии, умеют видеть и почитать прекрасное! И тут им нет равных. Асю же, падкую на все яркое и красочное, восхищал искрометный фейерверк их неизменно изысканных ухаживаний, манил, вдохновлял и притягивал, как благоухающий тропический цветок привлекает бабочку, но никогда не склонял к серьезным отношениям – ведь бабочки не создают семьи с цветами… Особенно отличался на этом поприще один ее однокурсник Ленчик Козловский, он же Кузя, – способный паренек из скромной и очень-очень интеллигентной еврейской семьи. Под неодобрительное ворчание своей грузной маменьки, мол «за что ты связываешь себя с этой гойкой, не будет тебе от нее счастья», он подспудно готовился к серьезным отношениям и не мог принять той легкости, с которой Ася крутила им, как, впрочем, и всеми остальными особями мужского пола, и повелевала, не взирая на намеки о вечной преданности и любви.
Музыкальное училище, вобравшее в себя все сливки талантливой молодежи, стало для многих этакой метафизической сводней, смело экспериментировавшей с человеческими судьбами на уровне физиологии. Как шутили опытные старшекурсники: передача так и называется – «Играй гормон». Да, это была такая игра: дочки-матери, второй уровень. И Ася беззаботно и весело отдавалась этой игре, никого не обнадеживая и ничего никому не обещая. В глубине же души она продолжала хранить какую-то целомудренную верность другу своего детства без всяких ярко выраженных планов на будущее. И это Кузю раззадоривало, но одновременно и задевало, сильно раня его самолюбие. Хотя, если уж быть честным до конца, то и сам он, не добившись от Аси взаимности с лету, не прекращал эротического мониторинга, продолжая выслеживать легких жертв среди остальных сокурсниц, из-за чего неизменно слыл в училище дамским угодником и ловеласом.
