– А вдруг… – она так и замерла с приоткрытым ртом. Надежда наполнила лёгкие воздухом, словно воздушный шарик гелием, но суровая реальность тут же добавила горечи. – Нет, не может быть.
«Может», – снова пришёл ответ из ниоткуда.
– Но… – слёзы навернулись на глаза, дыхание перехватило.
«Да, может. Так и есть».
Влада хватала ртом воздух и никак не могла прийти в себя. Если это правда… Это правда! Её родители живы! Это невероятно, но это правда! И почему ей никто не сказал? Почему? Не намекнул! А бабушка? Выходит, любимая бабуля вовсе не была родной или была?
Вопросы, вопросы, вопросы! Она ненавидела неопределённость, с которой вынуждена была жить в Иегерии, но ради одного такого ответа готова была терпеть еще тысячи неясностей, миллионы интриг и пакостей от окружающих!
Выходит, Амелика вернула её домой, к родителям! И она может их найти! Кто же это?
– Если бы она не была такой молоденькой, можно было бы предположить, что я и есть тот эксперимент. По всей видимости, мои родители – довольно сильные и одарённые в этом мире. Не смогли зачать дитя здесь, переместились вместе на Землю, родили себе спокойно меня, прожили столько, сколько смогли вытерпеть без магии, и вернулись. А меня забрать не смогли, так как я дитя Земли. Так, где–то неувязочка. А нет, Хэвард ведь рассказывал, что перемещения всё ещё исследуют, значит, когда я родилась, не было безопасного способа забрать меня с собой. Или… Ой, а если родители меня оставили там специально, чтобы я была в безопасности? Да ну что такое? Куда не кинь, везде сто тысяч вариантов!
Влада уселась в кресло у окна, в котором ей думалось лучше всего.
Желание разбудить Хэварда, выплеснуть на него все эмоции и гипотезы потихоньку отступило, но пальцы нервно подёргивались, а руки никак не желали спокойно и расслабленно лежать там, где она их сложила – на животе.
– Нет, ну невозможно усидеть на месте, когда в голове революция! – выдала девушка через несколько беспокойных минут. – Лучше что-нибудь приготовлю, надо чем–то себя занять.
Она действовала интуитивно и не особо контролировала, что и откуда доставала, что с чем смешивала, но суета на кухне подействовала отрезвляюще, и голова заработала.
– Итак, что мы имеем, – посмотрев на соль как на собеседника, решила подытожить Влада, – Амелика… Так–так–так, я совсем забыла, что время на Земле течёт совсем по–другому! Если один день здесь равен месяцу на Земле, выходит, по местным меркам мне годик. Хе, новорожденная Владислава, блин. То есть, если моё рождение – один из ключевых моментов всей интриги, то…
Влада рассуждала и готовила, готовила и рассуждала. От идей лопалась голова, но она с дотошностью, свойственной ей в работе, оценивала каждую гипотезу, выделяя всё новые и новые ниточки, которые прежде – до употребления соли! – не замечала или, что тоже возможно, и не могла заметить без подсказки.
Хэвард проснулся, когда холодное зимнее солнце спряталось за набежавшими тёмными и низкими тучами. Впервые за длительное время он спал так долго, но организм накануне задействовал все резервы и требовал своё. Утренняя встреча с Владой в душе позволила немного сбросить напряжение, отчасти потому он и не видел снов, как бывало прежде. Снов, после которых уставал ещё сильнее, на этот раз морально.
Ополоснувшись в душе, спустился вниз. Запахи из кухни нет–нет, да и просачивались в гостиную, дразня рецепторы пряностями, а ни с чем не сравнимый божественный аромат жаренного мяса напоминал, что кому–то не мешало бы и подкрепиться.
