Пчелиный рой - страница 7

Лим Седжон безразлично наблюдает за Дохёном, который вроде и забил на учебу, а вроде не привык изменять своим принципам. Но он понятия не имеет, как сдать эту проклятую математику продвинутого уровня. Может, год назад он еще что-то помнил, но сейчас – чист как белый лист. Он даже не слушал сегодняшнюю лекцию. Куда там, он даже не знает, как выглядят его новые одногруппники – он только о Лим Седжон знает, и то заочно.

– И как вы себе это представляете? – дерзит Дэн. – Я что, по-вашему, гений, чтобы вызубрить весь материал? – Он с вызовом смотрит на Хан Сокчоля, а сам не знает, чего хочет от него добиться, ведь получить отсрочку явно не удастся.

– Пошевелите извилинами, Ким Дохён. – Профессор Хан слегка косится в сторону девушки, стоящей у противоположного края стола, но Дэн не догоняет, что тот имеет в виду. – Найдите себе репетитора, раз не можете справиться самостоятельно. – Он с шумом закрывает дипломат и защелкивает замки на его боку. – В конце концов, как минимум посещайте занятия в университете и купите тетрадь. Она вам пригодится.

Берет дипломат, а пиджак перебрасывает через руку. Больше ничего не говорит – не хочет тратить драгоценное время на нерадивого студента, которого, скорее всего, и так отчислят. Таких у него сотни. Они приходят и уходят – привязываться к ним нет смысла, и Хан Сокчоль не собирается этого делать.

Дохён и Седжон остаются одни в пустой аудитории и молча смотрят друг на друга. Она словно чего-то ждет, а Дэн не знает чего. Профессор Хан полностью испортил его замысел по сближению с этой пчелкой, а новый план Дохён еще не успел придумать. Зато теперь можно рассмотреть ее поближе. Догадка подтверждается: макияж на ней и правда идеальный, но лицо простовато. Ничего выдающегося – с Пак Джуын не сравнится.

Она стоит и смотрит на него ничего не выражающим взглядом.

– Я беру восемьдесят тысяч вон в час, – ровно произносит она.

Голос у нее обычный и тоже ничем не запоминающийся, даже как будто немного высоковат. Интересно, какой голос у Джуын? Наверняка намного мелодичнее. У такой принцессы и голос должен быть красивым, чтобы до дрожи в коленях возбуждало.

– Что? – переспрашивает Дэн, понятия не имея, о чем она говорит.

– Репетиторство, – устало поясняет Седжон, ведь именно об этом намекнул Хан Сокчоль. – Я беру восемьдесят тысяч вон в час.

Дохён моргает несколько раз. Птичка сама залетела в его клетку и захлопнула за собой решетчатую дверцу. Все оборачивается еще лучше, чем он успел распланировать, пока не слушал лекцию. Уголки губ непроизвольно ползут вверх, но усилием воли он подавляет ехидную ухмылку.

– Почему так дорого? – Еще хватает наглости торговаться, словно не боится упустить такую удачную возможность. Кто, как не лучшая подруга, знает все о Пак Джуын? Без помощи Седжон ему понадобился бы год, а с ней – всего несколько недель.

Но Дэн даже не думает о том, что эта затея может выйти ему боком. В его представлении все будет легче легкого, точно по щелчку пальцев.

– Знания стоят дорого, – пожимает плечами Седжон. – И мне нужны деньги.

Странно слышать такое от человека, с ног до головы одетого в дорогие бренды и живущего в Каннаме. Дохён переводит взгляд с бриллиантовых сережек-гвоздиков на сумку, которая висит на плече девушки, а сам словно подсчитывает в голове, сколько могут стоить ее шмотки.

– Зачем тебе деньги? – ухмыляется он, все еще не отрывая взгляда от небольшой сумки, ремешок которой Седжон сильнее сжимает рукой, словно Дэн сейчас выхватит ее и убежит, сверкая пятками. – Ты разве не богата? – Он переводит взгляд на ее лицо и рассматривает серебряную радужку ее глаз.