Печать Аваима. Порочное Дитя - страница 35

– Мы все равно в плюсе. А чем заняться, придумаем потом. Может, тут поутихнет как раз.

– Не поутихнет, – буркнула Ягори. – Ты должен это понимать.

– Время покажет, – беззаботно зевнул сианджиец. – Предлагаю отдохнуть пару часов, а как рассветет, поищем спуск.

Они потеснее прижались друг к другу, спасаясь от ночной прохлады, и затихли.

– Вигмар? – тихонько позвала Ягори через некоторое время.

– Нам лучше отдохнуть, – вздохнул брат, – разговоры потом.

– Расскажи, как погибли родители?

– Может, утром?

– Нет. Нас только что чуть не убило это прошлое. Сейчас – самое время.

– Я тоже не все помню, – тихонько ответил Вигмар. – Когда нас еще было четверо, мы жили в лесу. И там было озеро, где мы летом ловили рыбу.

Он тяжело вдохнул и замолчал.

– Нам обязательно об этом говорить?

– Угу, – кивнула в темноте Ягори.

Вигмар пожал плечами и продолжил:

– Тогда было хорошо. Думаю, что родителям было непросто, но нам с тобой было хорошо. Они ведь правда нас очень любили. И друг друга тоже…

Пауза.

– А потом что-то случилось, – продолжил он в темноте. – Помню, как отец на несколько дней пропал, а когда вернулся, все хорошее сразу закончилось. Мы ушли из того дома, и потом не было ни дня, чтобы мы не убегали. Долго это продолжалось или нет, я не знаю, но только все время было страшно. И еще усталость. Потом мы на несколько дней остановились в лесу, и отец снова ушел, а когда вернулся, было понятно, что он болен. Может, ранен, а может, та гадина сказала правду, и он действительно сгорел. Я не знаю. Но когда остановились на следующую ночевку, он уже больше не поднялся. А мы опять шли и шли, и мать все твердила, что я должен запомнить дорогу за перевал, если с ней что-то случится, потому что у нас там есть дальняя родня по отцу. Только, похоже, я как-то плохо запомнил, потому что никакой родни мы с тобой не нашли.

– А как она умерла?

– Достойно, – после паузы ответил Вигмар. – Никто не выжил из тех, кто накрыл нашу стоянку… И она тоже.

– Она хоть что-то тебе сказала? – хлюпнула носом Ягори.

– Сказала тебя беречь, – с неожиданной теплотой ответил Вигмар.

И Ягори вдруг расплакалась. По-детски – беспомощно и глупо. Она уткнулась брату в подмышку и плакала. Плакала и отпускала все те горячие забытые слезы, которые запретила себе много лет назад: когда они умирали от голода на перевале, и когда постигали военную науку с орками наравне, и когда потом выцарапывали место у беспризорной городской голытьбы, а после – и в гильдии наемников. Сейчас она наконец плакала по потерянному дому, по забытой родительской любви, и слезы лились нескончаемым потоком. А Вигмар гладил ее по волосам и тихонько нашептывал ласковые слова утешения. И когда она, обессиленная, затихла, обнял хрупкие плечи и так и заснул в обнимку.

Ягори снова снились те солнечные мостки и сверкающая водяная гладь. И чьи-то добрые руки снова обнимали ее и направляли поплавок. Было тепло и хорошо. А потом она снова видела себя той белоснежной женщиной. Счастливой и влюбленной. А на утро проснулась с непривычным чувством легкости в душе и странной слабостью в теле. Вигмар уже не спал, но побоялся разбудить сестру и тихонько сидел в ожидании ее пробуждения.

– Полегчало? – по-доброму спросил он и чмокнул ее в макушку.

Ягори смущенно отстранилась и пробормотала:

– Извини. Не знаю, что на меня нашло.

– Все в порядке, Ян-ли. Я должен был лучше о тебе заботиться.