– Минус два, – сообщил я. Ребята кинули мне карабин. Внезапно тишину нарушил крик из конференц-зала.
– Кто здесь? – Закричал мужчина с восточным акцентом. – Выходи, или я начну стрелять.
– Биг Хауз, у нас проблема! Мышь на стрёме, повторяю – мышь на стрёме, – быстро передал я капитану о том, что мы себя выдали.
– Мы идём, ничего не предпринимать! – Приказал Бергхауз.
– Что делаем? – Спросили меня парни из моей группы.
– Сидим тихо и не высовываемся, – ответил я и ждал продолжения.
Через мгновение раздался выстрел и бешеный вопль заложников.
– Я предупреждал! Выходи! – Продолжал давить голос с восточным акцентом.
Что делать? Эта сволочь понимает, что ей конец, и начинает психовать.
– Рэд! – Закричал по радиосвязи капитан, услышав крики людей.
– Террорист убил заложника, требует, чтобы мы вышли, – передал я сообщение командиру.
– Ждать меня вместе с переговорщиком! – Приказал Биг Хауз, но не успел он договорить, как раздался очередной выстрел и снова вопль, стоны и плач перепуганных людей.
– Я иду туда! – Не выдержав, крикнул я в микрофон и снял наушник. – Он сейчас всех перестреляет! Этого нельзя допустить, – объяснил я своей группе, и они кивали, соглашаясь со мной. – Когда всё кончится, валите всё на меня.
Я глубоко вдохнул и быстро направился к конференц-залу.
– Эй, придурок! – Крикнул я, чтобы обозначить своё присутствие. – Я сдаюсь.
Я осторожно, немного подвинув трупы, открыл двери в зал и заглянул внутрь. Слева толпились перепуганные заложники; передо мной, прикрываясь девушкой и держа у её головы пистолет, стоял небритый тип родом предположительно с ближнего востока. На полу возле большого круглого стола лежали два убитых человека.
– Брось оружие! – Потребовал террорист.
Я демонстративно кинул перед собой карабин М4 и смотрел на падаль, направившую на меня пистолет.
– Что ты здесь делаешь? – Миролюбиво улыбаясь, спросил я.
– Я борюсь за идею! Я готов умереть! – нервно прорычал террорист.
– Так и умирай где-нибудь… в другом месте, – спокойно проговорил я, будто мы беседуем о вполне нормальных вещах. Я надеялся, что мои сослуживцы что-нибудь предпримут. Тем более все знают, что в этот зал есть второй вход. Проблема была только в том, что эта сволочь стояла так, что видела оба входа.
– Ты не понимаешь. Мы боремся за свободу наших братьев, за свободу наших жён и детей, – продолжал мужчина.
– За свободу от кого? – Спросил я, подавшись вперёд.
Из второго прохода появились Джагер и Тиви, террорист направил на них оружие и из-за этого встал ко мне боком. Я выхватил свой серебристый SIG. Началась стрельба. Джагер и Тиви не могли стрелять, потому что террорист стоял между ними и заложниками, к тому же, прикрываясь одним из них – поэтому свинцом плевался только мой пистолет и пистолет последнего злодея.
Получив три пули в бок, террорист упал вместе с девушкой. Я быстро подбежал и, скинув его руку, освободил её.
– Готов, – в пустоту произнёс я и, повернув голову, увидел Тиви, лежавшего на полу в луже крови.
Я пытался кричать, но моё горло меня не слушало. Я хотел ломать всё, что было рядом, но не мог двигаться. Я отказывался верить в то, что видел.
Когда же я, собравшись с силами, постарался сосредоточиться и понять, где нахожусь, у меня получилось открыть глаза.
***
В метре от меня на стуле сидел скучающий Снуз и разгадывал кроссворд. Голова безумно сильно болела и отказывалась проходить. Я лежал и больными глазами водил по комнате, чтобы понять, где мы находимся. В горле пересохло, нос болит, словно опять сломан, всё тело раскалывается, и зубы всё ещё немного щёлкают мелкой противной болью. Я потёр рукой глаза, но каждое касание пальцами лица отражалось неистовой болью где-то в черепной коробке. Нужно собрать себя по частям и привести в порядок.
