Проклятье, слишком много «если»… Зато если они останутся здесь, никаких неопределенностей не будет. Если они засядут здесь, подобно паре трясущихся от страха кроликов, можно считать их трупами.
– Нам придется как можно дольше оставаться под водой, – предупредил Монк. – Быть может, даже удастся раз-другой сделать вдох, если под капюшоном костюма останется воздух.
При этой мысли Графф поморщился. Хотя пик токсичного заражения оказался позади, бухта по-прежнему оставалась отравленной помойной ямой. Даже пираты, понимая это, не покидали относительной безопасности скутера. Люди в масках пытались столкнуть лодку веслами, вместо того чтобы самим спуститься в воду и облегчить катер.
Если даже пираты не хотят лезть в воду…
Внезапно Монк засомневался в мудрости своего плана. К тому же он терпеть не мог плавать под водой. В конце концов, он ведь служил в армейских «зеленых беретах», а не в чертовых «морских котиках»[8].
– В чем дело? – спросил Графф, правильно истолковав выражение лица Монка. – Вы не уверены в том, что ваш замысел увенчается успехом?
– Ну вот, стоило только задуматься!
Распластавшись на земле, Монк посмотрел на потрепанное непогодой изваяние Будды под односкатным навесом, защищенное частоколом обугленных молитвенных палочек. Он не был буддистом, но сейчас был готов помолиться любому божеству, лишь бы оно вытащило их из этой передряги.
Его взгляд снова остановился на обгорелых молитвенных палочках. Не оборачиваясь, он обратился к Граффу:
– Каким образом верующим удалось сюда попасть? На самом берегу на протяжении нескольких миль нет ни одной деревушки, прибрежная полоса защищена рифами, а скалы слишком отвесные, чтобы карабкаться по ним.
Графф покачал головой:
– Какая разница?
– Но ведь кто-то же зажег эти палочки. И не далее как день назад. – Монк перевернулся на бок. – Взгляните на берег. Никаких следов, кроме наших с вами. Видно, что верующие вставали на колени, чтобы зажечь палочки, но нет следов, ведущих к воде или вдоль берега. Это означает, что люди спустились сверху. Значит, там должна быть тропинка.
– А может быть, они спустились и поднялись по веревочной лестнице.
Монк вздохнул, пожалев, что ему не достался более тупоумный напарник, не способный пробить брешь в любых логических построениях.
– Вода или Будда? – поставил вопрос ребром он.
Графф судорожно сглотнул подступивший к горлу комок. Двигатель скутера взревел, набирая обороты. Пиратам почти удалось сняться с мели.
Графф повернулся к Монку:
– Кажется… кажется, если потереть живот изваянию Будды, это приносит удачу, да?
Монк кивнул:
– По-моему, я читал что-то в таком духе в какой-то книге о приметах. Будем надеяться, Будда тоже читал эту книгу.
Повернувшись лицом к морю, он поднял пистолет.
– По моей команде поднимаете задницу и несетесь к Будде. Я побегу за вами по пятам, паля в скутер. Думайте только о том, чтобы добежать до Будды и отыскать тропу.
– И еще надо будет молить Бога о том, чтобы верующие не воспользовались веревочной лестницей…
– Ни слова больше, или не видать нам удачи!
Графф умолк.
– Итак, приготовились… – Монк напрягся, шевеля ногами, чтобы восстановить кровообращение. Он начал отсчет: – Три… два… один…
Графф вскочил на ноги и помчался к скале, петляя словно заяц. Пуля ударилась в камень у самых его ног.
Выругавшись, Монк поднял голову.
– Надо было дождаться команды «пошел», – пробормотал он, часто нажимая на спусковой крючок, стреляя в сторону севшего на мель скутера. – Ох уж эти штатские…
