Узкий коридор с потеками камня и гранита вывел меня в невысокий конусообразный сводчатый зал. С потолка тонкой струйкой, рассыпающейся на капли, падала вода, собираясь в рукотворное озеро или бассейн.
Озеро взорвалось мириадам брызг, после чего изо всех щелей, воды и темных коридоров в зал хлынула нежить.
«Вот это каземат! Да тут работы на сто лет хватит!»
Коса в моих руках приняла вид двусторонней глефы, тут же запевшей свою песнь.
А потом я услышал песню…
Голова буквально взорвалась от нахлынувших эмоций и… трудно объяснить. В человеческом языке нет таких слов.
«Песнь баньши! Проклятье!»
Во все стороны хлынула волна смерти, троекратно усиленная «косой» в моих руках. Нежить, попавшая под волну, тут же стала рассыпаться в прах. А от некогда бывших нежитью, а ныне кучкой праха и трухи, потянулись искорки душ потерянных в мире живых.
Второй шарик заполнился душами.
«Как бы во мне не увидели конкурента… Или не заставили подрабатывать на полставки, – усмехнулся я своим мыслям. – Думаю, пора назад».
После чего я переместился в выделенные мне апартаменты.
«С каждым разом перемещения все проще и проще…»
Утро…
Впервые за все свои сто семнадцать лет я захотел кого-то придушить! Лично, собственными руками, сомкнуть пальцы на шее и – с чувством, с расстановкой…
Я с воплем вскочил с кровати, мгновенно призывая косу и плащ, а в сторону противника полетела ветвистая черная молния. А в следующий миг я ушел на тринадцатый слой разом.
Повинуясь мысленной команде, время остановилось. Или точнее, я перешел в состояние, когда время замерло на месте, а я ускорился в миллионы раз.
Олес завис в десяти-пятнадцати сантиметрах над полом. Ведро замерло в воздухе, отброшенное им в сторону, а молния во всем великолепии воткнулась в стену, по которой во все стороны побежали трещины. Восстановив дыхание, я вернулся в реальный мир в реальное время.
– Утро доброе, – улыбнулся я, наблюдая за лежащим ничком маркизом-младшим.
В следующий миг стена взорвалась, осыпав комнату щебнем и мелкой крошкой строительного раствора. Когда пыль осела, Олес, чихая и кашляя, поднялся на ноги.
– Тьфу… кха-кха… доброе… УБИТЬ МЕНЯ ХОЧЕШЬ?!
– Да! – улыбнулся я.
Олес поперхнулся. По удивленному виду и вытаращенным глазам стало понятно, что такого ответа он не ожидал.
То, что я сначала принял за икоту – оказалось нервным хихиканьем, которое Олес старательно давил в себе. Когда в комнату влетела герцогская гвардия, она удивленно застыла при виде двух ухохатывающихся адептов первого курса магической академии. В особенности их шокировало то, что юноша, громко хохочущий, осыпанный каменной крошкой и штукатуркой – это молодой герцог Корью. Внезапно из пролома в стене вывалилось дымящееся и тихо ругающееся тело, прятавшееся в скрытой нише, которая была за стеной.
При виде этого чуда смех разобрал снова.
Вскоре подоспел сам герцог, его личная охрана и обе юные особы в охотничьих костюмах. Я невольно залюбовался их стройными фигурками.
– Я хотел бы услышать ваши объяснения, господа! В чем причина вашего желания разрушить мой замок?
Олес поднялся на ноги:
– Отец, это целиком и полностью моя вина! Давно хотел попробовать побудку ледяной водой… и немного переборщил…
Вот только глаза, в отличие от шутливо-виноватого вида, были цепкими и внимательными.
«Я что-то пропустил?»
– А зачем вы подпалили Жекома?
– Кто же знал, что он будет в это время проверять замковые тайные ходы? – Олес выдавил из себя улыбку, вот только улыбка у него была похожа на волчий оскал.
