Чтобы успокоить разыгравшееся воображение, девушка подошла к окну и пошире распахнула его. Ветер, вновь ворвавшийся в комнату, принёс с собой тонкий аромат весенних цветов. «Окна моей комнаты выходят на королевский сад. Что может быть лучше?» – порадовалась Мадлен, выглядывая в окно. Над садом висела бледная луна, а вокруг неё, словно светлячки, кружили звёзды, и девушка вспомнила, как несколько лет назад старательно изучала астрономию по старым книгам. Оторвавшись от созерцания звёздного неба, Мадлен наконец забралась в свою новую постель. Девушка откинулась на мягкие подушки и с разочарованием поняла, что совершенно не хочет спать. Пытаясь скоротать время, она вспомнила о дневнике деда, переданном ей Екатериной. Мадлен взяла в руки небольшую книжицу, по чьей-то воле лишившуюся страниц, и провела ладонью по старой потёртой обложке. «Может, здесь есть какие-нибудь скрытые символы или заметки?» – думала фрейлина. Она крутила книгу снова и снова, но ничего необычного отыскать не могла. Открыв дневник, девушка ещё раз коснулась рукой корешка с короткими обрывками листов. Ничего. Провела рукой по переднему форзацу и вдруг остановилась. «Передний форзац толще заднего. Любопытно, почему?» – удивилась девушка. Отыскав в своих вещах нож для вскрытия писем, она аккуратно подцепила им плотную бумагу. Из образовавшегося проема выпало письмо.
Раскрыв его, Мадлен увидела ровные строчки уже знакомого почерка. «Письмо от дедушки», – поняла фрейлина. От этой внезапной находки сердце девушки забилось чаще. В предвкушении она дрожащими руками взялась за письмо и погрузилась в чтение.
Моё дорогое дитя,
Ты ещё не появилась на свет, но мне уже приоткрылась твоя судьба.
Если ты читаешь эти строки, значит, пробил час, и ты вступила в опасную игру.
Теперь ты вовлечена в события, которые в скором времени всколыхнут спокойную жизнь Франции.
Но, к сожалению, политические интриги, заговоры и предательства – лишь малая часть того, что приготовила для тебя судьба.
Грозная сила, стоящая на крови сотен невинных душ, обратила на тебя свой взор.
И в том моя, и только моя, вина.
Когда-то давно я совершил ошибку, которая, спустя годы может стоить тебе жизни.
К сожалению, исправить её я уже не в силах.
Чтобы хоть как-то помочь тебе избежать печальной участи, я написал этот дневник.
В нём я подробно изложил каждый момент своей жизни, способный дать ответы на твои вопросы.
Чтобы мои записи не попали в чужие руки, я вырвал все страницы и предал их огню.
Теперь те, кто видит лишь глазами, никогда не раскроют моих тайн.
У тебя же, дитя, есть нечто, что поможет проникнуть в моё прошлое и узнать, как началась эта история.
Но то, как она закончится, будет зависеть лишь от тебя.
Помни, дитя, прошлого не изменить, но будущее мы куём своими руками.
Береги себя, моя дорогая.
Твой дедушка, Мишель Нострадамус.
Мадлен перечитывала письмо снова и снова, не зная, что сильнее растревожило её душу: содержание или сама весточка от того, кого она никогда не знала, но с кем была повязана прочной незримой нитью. С огромным трудом фрейлине удалось уговорить себя отложить пергамент и оторвать взгляд от уже заученных наизусть строчек. «Дедушка знал о моём рождении и о том, что мне суждено унаследовать его дар. Но о каких ошибках и опасностях он говорит? – размышляла Мадлен. – Интересно, как я прочитаю дневник «не используя глаз»? Нострадамус говорил о моём… О нашем даре?» Ненадолго задумавшись, девушка сжала в руках дневник деда и закрыла глаза. Прошла минута, затем две. Видение не приходило. «Что ж, значит, ещё не время», – решила Мадлен. Спрятав дневник в сундук со своими вещами, девушка вновь попыталась заснуть. На этот раз сон не заставил себя долго ждать. Погрузившись во власть Морфея, Мадлен уже не слышала тяжёлое дыхание, доносившееся из-за стены. Не видела, как всколыхнулся на стене гобелен, приоткрывая незаметную щель между каменной кладкой. Не подозревала, что чья-то рука скользила по шершавой стене, ногтями неприятно скребя по перегородке, отделявшей покои юной девушки от тайного убежища.
