Когда героиня вышла из такси у зловещей церкви ночью, а кадр остановился на её лице – девушка посмотрела прямо на меня через камеру и её глаза засветились красным. Я на столько опешил, что чуть не опрокинул вновь открытую бутылку пива.
– Мир вокруг тебя лишь обман, Андр, – сказала она проникновенным голосом и нахмурившись, крикнула: – Очнись! Всё это ло…
Но свет тут же замерцал во всей квартире и телек просто вырубился.
– Что? Что случилось? – в этот момент в зал зашла супруга.
– Э-э… Свет… Потух… – ответил я, находясь в прострации.
– Странно…
Глазами по пять копеек, я просто пялился в тёмный экран, абсолютно полностью отрезвев от трёх бутылок пива. В голове витал вопрос: если я ловлю глюки, то свет тут причём? Ксюша видела, что он отрубился, причём по всей квартире.
Когда супруга в недоумении села рядом, она по новой включила фильм, и мы стали его досматривать с того момента, как та ушла в туалет – никакого глюка больше не было.
– Ксеня… – обратился я к жене, не отрываясь от титров.
– М? Хочешь Титаник глянуть, или Зелёную милю? – хихикнула она, находясь навеселе от пива.
– Лучше – я увольняюсь с работы, – ответил я и перевёл взгляд на супругу.
Даже если я свихнулся, то лучше не позориться на работе и уволиться сразу. А если не свихнулся, и вокруг просто виртуальная симуляция, то тем более мне нехрен делать на этой работе.
Улыбка Ксении начала сползать с лица, а затем её глаза вылупились на меня.
– Чего-о?! – воскликнула она. – И когда ты это решил?!
– Позавчера, когда ты мне напомнила, что пора бы увольняться, – соврал я.
– И… когда планируешь… увольняться? – нахмурилась она.
– Завтра пойду писать рапорт и возьму больничный, – пожал я плечами и присосался к бутылке.
– Зачем тебе больничный? Отработай уже положенный месяц, – крайне сухо возразила она.
Разумеется, я бы так и сделал, как полагается по закону. Предыдущее моё изречение было больше для красного словца, чтобы показать свои серьёзные намерения. Но тон жены был крайне подозрителен. Зная Ксенью как облупленную, аж с семнадцати лет, она сейчас должна была пищать от радости и расцеловывать мне лицо.
В эту же секунду я опять поймал приступ «дереализации». Но не подав виду, я опять отпил безвкусного пива и сказал:
– Ну конечно отработаю. Куда деваться.
– Тогда ты молодец! Теперь я счастлива! – чересчур резко засияла жена и кинулась меня расцеловывать.
«Нет. Я напишу рапорт и возьму больняк», – твёрдо решил я для себя.
* * *
В последний свой выходной я заявился в отдел с готовым рапортом об увольнении и небрежно кинул его на стол Надежде Сергеевне. Она со скепсисом на меня поглядев вчиталась в рапорт.
– Что за внезапный порыв, Андрей? – спокойно спросила она, отложив в сторону бумагу.
– Жизненные обстоятельства, Надежда Сергеевна.
– Хорошо, – кивнула она. – Я подпишу тебе увольнение с понедельника, если ты отработаешь ещё сутки и закроешь свои долги.
От такого быстрого соглашения с моим решением без криков и фырчаний, я просто опешил. Я был уверен, что она заставит меня батрачить по полной программе целый месяц. Ещё и дел накидает вдогонку на последний рывок. Именно поэтому я собирался брать больняк, чтобы хотя бы недельку-полторы прийти в себя перед «рывком» бессонных ночей и тонн уголовных дел.
Я не нашёл ничего лучше, чем ответить:
– Хорошо. Спасибо, Надежда Сергеевна.
– Иди отдыхай. Завтра я жду тебя на работе.
Продолжая находиться в шоке, я вышел из её кабинета и отправился на выход из отдела. А придя домой, я наконец ощутил радость на душе от принятого решения.
