Покачала головой над вкусом того, кто обставлял этот дом, и подошла к окну. Несмотря на ковер, по ногам неприятно дуло и мне хотелось поджать пальчики. Интересно, откуда такой сквозняк?
Резко дернув тяжелые шторы, я вместо того, чтобы раздвинуть их, случайно сорвала с гардин. С тихим шелестом меня накрыла плотная бархатистая ткань, лишая тех крох света, что до этого присутствовала в моей жизни.
– А-апчхи! – с чувством чихнула, так как в носу засвербело от пыли.
Не могу сказать, что ее было много, но достаточно для того, чтобы мне захотелось как можно быстрее выбраться из душного кокона.
Забарахтавшись, я пыталась найти край ткани, чтобы скорее вдохнуть свежий воздух – терпеть не могу сидеть под одеялом, сразу чувство будто задыхаюсь. Это не клаустрофобия, нет. Просто мне неприятно ощущение ткани, елозящей по лицу и голове. Бррр. Да и вообще прикосновений к своей шевелюре, а уж тем более к лицу, я не выношу. Вероятно, сказывается тяжелое детство в детдоме. Все считали необходимым дернуть меня за огненно-рыжую косу или попытаться пересчитать веснушки на носу. Что за наглость? Будто рыжие со своими конопушками – достояние общественности!
Наконец-то нащупав край моего "капкана", скинула с себя ткань и с удовольствием вздохнула, а подняв глаза, замерла. Передо мной матово бликовало большое окно, за которым открывался потрясающий вид. Я даже встала на ноги, удерживая на плечах штору, чтобы лучше видеть эту красоту.
На улице была ночь. И должна признать, красивее я еще ничего не видела. Во-первых, тут была огромная луна, хотя на привычный мне спутник Земли это ночное светило походило мало: больше раза в два точно, в центре она казалась бледно-розовой, даже, скорее, имела лососевый оттенок, к краям становилась синей. Такой себе вечерний закат на море в рамках одного "шарика". Вот эта вот красотка светила, придавая окружающей природе немного мистический вид. Горы, так напугавшие меня при свете солнца, сейчас, наоборот, манили к себе, редкие деревья откидывали причудливые тени, низкие облака теперь не выглядели мрачным, наоборот, при таком освещении они казались легкой дымкой, случайно заблудившейся между скал. Во-вторых, мое окно явно располагалось с другой стороны дома и находилось на несколько этажей выше. Но и это не главное. Главным было то, что с этой стороны не было лужаек и дворовых построек. Тут не было вообще ничего, лишь кажущаяся бесконечной пропасть. Уводящая взгляд далеко вниз, прямо по отвесному спуску горы, на которой, как выяснилось, и стоял дом.
Если долго смотреть вниз, прислонившись к окну, создавалось впечатление, что я лечу. Точно знаю, ведь именно так я провела последние полчаса: уткнувшись носом в прохладное стекло и прижав к нему руки.
– Ла-адно, возможно, и стоит тут погостить немного, – оттолкнувшись от окна, потерла озябшие ладони, – а если удастся раздобыть краски и холсты, то можно и задержаться.
Мои выводы радостно поддержал желудок своим урчанием. Будто намекая: "Раз уж ты решила тут задержаться, неплохо было бы и обо мне позаботиться".
В принципе, я с ним согласна, столько потрясений за один день и все на пустой живот – непор-р-рядок!
Откинув с плеч штору, обошла вокруг кровати в поисках своей обуви, но так и не найдя ее, пожав плечами, отправилась на разведку босиком. Прохладно, конечно, но, боюсь, ни голод, ни элементарное любопытство не дадут мне спокойно дождаться утра.
