Печать - страница 12

Дальше я ничего не помнил. Поднялся со своей кровати, когда солнце было чуть ли не в зените. Макс еще спал в соседней койке. Я протер глаза, переоделся в новые шорты и футболку и направился на кухню. Оттуда доносилось мелодичное напевание какой-то известной песни, название которой я так и не смог вспомнить. Настя готовила у плиты, одетая в одну длинную мужскую толстовку и фартук. Благодаря этому верх было трудно разглядеть. Даже такой циник, как я, вынужден признать, что ее аккуратные ноги и миниатюрная талия производили впечатление.

– Доброе утро, – сказал я и пошел к холодильнику, не дожидаясь ответа. Достал ледяную бутылку воды и наполовину опустошил.

– Доброе.

– Что готовишь? – я подошел ближе.

– Суп. После пьянки самое то.

– А ты разбираешься, – говорил я и невольно бросал на нее недвусмысленные взгляды.

– Не то слово. Брат часто с Егором выпивает. А готовить они не любят, поэтому время от времени я прохожу сюда и подрабатываю поваром.

– Много платят?

– Ага, правда, в основном алкоголем.

– Мечта, а не работа… – замялся я, не зная, как выразить мысли. Голова еще раскалывалась, поэтому слова подбирались с трудом. – Слушай, это не мое дело, чем вы там ночью занимались, но можешь что-нибудь еще на себя накинуть?

– Я могу за себя постоять. Если начнешь приставать, я тебя в миг на лопатки уложу.

– Боже, да я не об этом. Ладно, забей.

– Нет, постой. Что у тебя на уме? Егор мне как брат, так что у тебя просто фантазия богатая.

– Богатая моя фантазия или нет, здесь дело не в этом. Егор, как и я, между прочим, обычный парень. И думаю, что ему глубоко плевать, считаешь ты его братом или нет.

– Ладно, я поняла. Доготовлю и переоденусь. Они все равно еще будут дрыхнуть пару часов, не меньше.

В это время я рыскал по ящикам и нашел аптечку, откуда взял желанную таблетку от головы. Затем пошел к холодильнику за той же бутылкой воды, присел за стол и попытался унять головную боль.

– А у вас с Пашей хорошие отношения? – решил я плавно перевести тему.

– Да, более-менее, – говорила она, пробуя с ложки бульон от супа.

– Более-менее, значит… И тебя устраивает его образ жизни?

– Чего тебя на душевные разговоры потянуло? Не протрезвел еще?

– Вроде того. Как станет лучше – из меня и слова не вытащишь.

– Ну не то чтобы я одобряла его поведение, но не могу же я вмешиваться в его жизнь.

– Конечно, я не имею права это говорить, ведь знаком с ним всего ничего. Но он хороший парень. Ему бы толчок в правильном направлении.

– Толчок, говоришь. Возможно, – отвечала она на автомате, перемешивая суп в кастрюле.

– Только никому не говори об этом.

– Почему же?

– Не говори и все.

– Хорошо, обещаю. Но и ты выполни свое вчерашнее обещание.

– Не помню…

Бутылка воды уже опустела.

– Ну как же… «жизни у нас у всех сложились по-разному, но не в этом сок. Вот понимаешь, я-то, может быть, хотел жить нормально, как и все, но у меня нет никаких шансов», – сделала она паузу. – Твои слова. Потом я спросила, почему ты такой грубый. В ответ ты выругался на меня, выпил, а потом тихо продолжил: «В следующий раз расскажу».

Нечленораздельным выкриком я прервал ее и не дал вспомнить новые подробности.

– После этого ты замялся и больше не продолжал эту тему. Так вот, обещай, что расскажешь.

Тем временем мой мозг, еще не оправившийся от спиртного, начинал давать сбой. Кровь прилила, лицо покраснело. Во мне смешались бури ярости и тоски. Прошлое, что раньше было под вечным заточением, снова просачивалось. Я сбежал.