И всё же одно из последних мгновений проведённых вместе Таймару случилось увидеть как наяву. Это воспоминание горело особенно ярко и было связанно с праздником Лигро. В ту ночь Китэрия была счастлива как никогда, а в особенности пылко светился тот миг её жизни, когда она чуть было не стала его. Когда князь осознал, что толкнуло этэри в его объятья вовсе не желание раскрыть свой дар, а нежные чувства, он всё же дрогнул. Но потом увидел, как иссиня-чёрным облаком накрывают лилулай последние часы жизни, и сделал натужный рывок.
Третья мандола поглотила две предыдущие, не давая возможности остановить процесс. Формула сложилась. Заклятье сработало, и Таймар увидел, как тонкой струйкой высвобождаются воспоминания о похищении из Валамара, о Харухе, о крушении виманы, о Бычьем острове, о столице и о заточении в башне, об Истане, о побеге, о клятве, о Кохаре и поездке в Каовелью, о нём самом, наконец! Множество ярких образов и всплесков проплавали перед взорам Таймара, которому казалось, что он в этот момент умирает вместе с воспоминаниями лилулай.
– Хорошая работа, – раздалось у самого уха князя, и он вздрогнул.
За его спиной стоял Вольгер Грут и, держа двумя пальцами крошечный кристалл, втягивал в него все сокровенные картины прошлого, изъятые из головы Китэрии. Кей бормотал заклинание, а Таймар ошарашено смотрел, как разгорается звездой меленький, прежде безжизненный камушек.
– Ты… ты… – пробормотал князь.
– Я пришёл как всегда вовремя, – улыбнулся ему Грут и сжал в ладони, засиявший от переизбытка вкаченной в него энергии, кристалл. – Глупо разбазаривать столь ценный материал, – пояснил он. – Я знал, что ты сделаешь нечто подобное, и как твой наставник понимал, что на последний шаг твоего мастерства не хватит.
– Зачем тебе воспоминания лилулай? – насторожился князь, втайне желая вскочить и выхватить у Вольгера драгоценный сосуд.
– Мало ли что мне может пригодиться для работы, – ответил Грут. – Воспоминания валамарской этэри, провёдшей целый год в нижнем круге – это же ларец сокровищ. Это экспериментальный образец! – он потряс кристалл, сверкнувший всеми цветами радуги. – Можно использовать в научных целях.
– Китэрия – не подопытный зверёк! – возмутился Таймар.
– Нет-нет, конечно нет, – не особенно убедительно поддакнул кей, противно ухмыляясь.
– Отдай его мне!
– С чего вдруг? – прыснул Вольгер, искренне дивясь наглости брата.
– Я вытащил их.
– А я сохранил, – пожал он плечами.
– Но это наши… наши с ней воспоминания!
– Не только, – резонно заметил Грут. – Там есть фрагменты и обо мне.
– Они не нужны тебе так, как нужны мне, – трясясь от злобы, проговорил князь, осторожно опуская всё ещё пребывающую в прострации Китэрию на подушки.
– Откуда ты можешь знать, что мне нужно, брат? – с неожиданной тоской в голосе сказал кей.
– Не будь скотиной, Вольгер, – чуть не скатился до нытья князь. – Отдай кристалл.
– Если заслужишь.
– Как?! – воспрял духом Таймар.
– Пока не знаю, – любуясь на разноцветную безделушку, ответил кей. – Когда придумаю, скажу.
Он подмигнул брату и, крутанувшись в воздухе, исчез в неизменном газовом облаке, оставив после себя шлейф надежды.
Воспоминания Китэрии не она сама, и всё же сейчас Таймару казалось, будто иметь их – почти счастье. Да, он не больше сможет обнять её тёплое и податливое тело, не вдохнет головокружительного аромата её волос и не услышит, как она томно растягивает грубую роглуарскую речь, придавая ей валамарский колорит. Зато сумеет открыть для себя тайну её души, проникнуть в самые сокровенные мысли и узнать, наконец, есть ли дно у её тёмных вод.
