– Бетти наверху? – спросил он.
– Да, – ответил папа, – но постой минутку. Мы сейчас едем выбирать новую машину. Хочешь с нами?
– А Лидия едет?
– Да, мы же ещё должны сегодня купить ей кровать для большой девочки. Лидии не терпится поскорее её увидеть – правда, Лидия?
– Non[30]. – Лидия не проявила интереса к кровати для большой девочки.
– Объясни сестре, как замечательно спать в настоящей большой кровати, – попросила его Ианта.
Бену не очень-то хотелось, чтобы Лидия спала в настоящей большой кровати. Её попытки выбраться из детской кроватки становились всё решительнее. А если она получит возможность в любой момент скатиться с кровати и брести куда ей заблагорассудится, в доме вообще станет невозможно жить.
– Она начнёт из неё сбегать.
– Да, но зато без риска стукнуться головой об пол, как может получиться с детской кроваткой.
– А, понятно. – Бен постарался придать своему голосу побольше воодушевления. – Лидия, спать в настоящей кровати классно, вот.
Лидия окинула его подозрительным взглядом и передвинула одну из своих ложек на сантиметр левее.
– Лучше я останусь дома, – сказал Бен и потащился наверх.
Бетти у себя в комнате слушала Пятую симфонию Бетховена – эта волнующая музыка помогала ей дотянуть до приезда Джеффри. Это была единственная в Беттиной коллекции бетховенская симфония, и у неё был дефект: царапина в начале четвёртой части. Когда-нибудь, когда Бетти заработает кучу денег, она непременно купит себе все бетховенские симфонии, и ни на одной из них не будет никаких царапин.
И ещё кое в чём помогал Бетховен. Он был громкий, и с ним Бетти была спокойна, что, если пение вдруг вырвется из неё наружу, никто не услышит. Что Бетти часто напевает про себя, все знали и так – да и остальные Пендервики что-то напевали, даже Скай. Но это было совсем другое: как будто внутри у Бетти завелась какая-то фея, которая могла взять и запеть в любой распрекрасный момент – в присутствии кого угодно, вот просто потому, что ей так захотелось. Это началось только вчера вечером, и пока что Бетти удавалось кое-как держать ситуацию под контролем, но было ясно, что эту хулиганку придётся как-то укрощать.
А вот и четвёртая часть, и царапина: х-х-хь… х-х-хь… х-х-хь… х-х-хь… Бетти метнулась к проигрывателю – выключить. И в наступившей тишине сразу же услышала условный стук Бена.
– Входи, – крикнула она.
Вид у Бена был очень сердитый.
– Из-за своей музыки ты даже не слышишь, когда я стучу.
– Прости, – сказала она.
И тут это случилось – её фея опять попыталась запеть. Бетти быстро зажала рот ладонью, надеясь, что Бен не заметит.
Он заметил.
– Это что был за звук?
– Какой звук? – спросила Бетти. Точнее, это то, что она собиралась спросить, но получилось что-то вроде «Ай-ой ввук?», потому что рот у неё по-прежнему был зажат ладонью.
– Вот тот, который из тебя сейчас вылетел.
– Может, это у тебя заурчало в животе.
Бен уставился на неё с подозрением. У него не урчало в животе.
– Вот, опять!
– Ну, может, у меня в животе.
Бетти стала подталкивать его к двери, но Бен упирался.
– Если у тебя в животе урчит, почему ты тогда зажимаешь рот рукой?
Она убрала руку ото рта, но крепко стиснула зубы – на всякий случай. И снова попыталась выпроводить его из комнаты.
– Чего ты толкаешься? Скай просила тебе кое-что передать.
Фея исчезла, Бетти перестала выталкивать Бена.
– Что передать?
– Сейчас скажу. Только чур без слёз.
