– Ну а ты сама подумай. Что писали в той газете?
– Я толком не разглядела, но думаю, ты прав. Все только об этом говорят и пишут. И его, разумеется, еще не поймали.
– Жаль, что у нас нет той газеты. Как это я забыл купить?
– Может, найдется хотя бы одна в комнате отдыха.
– Как же, надейся!
– А тот старик оставил свою в автобусе. Я заметила.
– Вот как? А знаешь, – добавил мистер Кадди, – я просто обожаю вечерние газеты. Может, стоит сбегать и посмотреть, на месте ли она? Ведь автобус отходит только в одиннадцать. Нет, правда, сбегаю.
– Только смотри, недолго. Ты же знаешь, как я буду нервничать. Если опоздаешь на пароход…
– Но, дорогая, мы отплываем в полночь, а сейчас всего десять минут двенадцатого. Я мигом, туда и обратно. И потом подумай: ты же можешь отправиться в плавание со всеми этими бравыми морячками!
– Но я хочу с тобой.
– И оглянуться не успеешь, как я вернусь.
– Понимаю, как это глупо, – пробормотала миссис Кадди, – но всякий раз, когда ты уходишь, пусть даже в комнату для отдыха, я начинаю жутко нервничать.
– Глупышка моя. Я бы и тебя взял с собой, но думаю, что не стоит. К тому же там внизу уже подают кофе.
– Скорее кофейную эссенцию.
– Что ж, выясним, когда я вернусь. Веди себя хорошо, девочка.
Мистер Кадди нахлобучил на голову фетровую шляпу серо-стального цвета, надел дождевик с поясом, стал похож на частного детектива – по крайней мере, именно таким представляют этот персонаж режиссеры многих фильмов – и отправился на берег.
Миссис Кадди осталась в каюте. Сидела, нервно выпрямившись, на койке и ждала мужа.
Подруга мистера Обина Дейла посмотрела в иллюминатор и пробормотала заплетающимся языком:
– Дорогой, там все кипит и бурлит, прямо как суп гороховый варится. Думаю, нам пора сматываться.
– Ты собираешься сесть за руль, дорогая?
– Естественно.
– Но ты в порядке? Сможешь вести?
– Милый, я всегда в полном порядке, когда напьюсь, – сообщила она. – Это придает какое-то особое умение, которого так не хватает другим водителям.
– Нет, это просто ужасно.
– Я докажу, что у меня все под контролем, предлагаю уехать отсюда, пока этот чертов туман окончательно все не поглотит. О, дорогой! Боюсь, я сейчас разрыдаюсь. Где мой носовой платок?
Она открыла сумочку. Из нее, точно развернутая пружина, вылетела игрушечная змея, тайно помещенная туда любовником, который питал пристрастие к подобного рода шуточкам.
Эта выходка внесла некоторое разнообразие в рутинную церемонию прощания – вышла небольшая заминка. Но затем провожающие пришли к выводу, что им действительно пора.
– Особенно после того, – заметил друг Дейла, – как мы прикончили последнюю бутылку. Прости, старина. Я сегодня не в форме. И стоящего шоу не получилось.
– Перестань, – сказала его подруга. – Все было очень здорово, просто потрясающе! Дорогой Оби! Нам действительно пора.
Они начали выходить из каюты, но тут Обин Дейл заявил, что проводит их до машины.
И вот они всей компанией сошли на берег, громко переговариваясь хорошо поставленными голосами, а туман тем временем еще больше сгустился.
Было пять минут двенадцатого. Автобус уже отъехал, одинокое такси стояло на том же месте. Их машина была припаркована в дальнем конце причала. Они столпились вокруг нее и поболтали еще несколько минут. Все друзья в один голос твердили Дейлу о том, что путешествие принесет ему огромную пользу, что он прекрасно выглядит без своей знаменитой бороды и его будет страшно не хватать в программе. И вот наконец они отъехали, дав на прощанье несколько гудков клаксоном.
