Это были м у т а н т ы.
На почётном месте восседала старуха, одетая с претензией на изысканность – широкополая шляпа с плюмажем, длинное тёмно-синее платье, белое кружевное жабо, лайковые перчатки. Кустистые брови, длинный, с горбинкой, нос, морщинистые щёки. Окружающие, почтительно обращаясь к старухе, называли её донной Розой. Рядом с донной стоял здоровенный парниша, взрослый бугай, имевший голову младенца, что само по себе было довольно противно. Плохое впечатление усугубляла дополнительная несуразность: на миловидном детском личике аляповато выделялись размазанные клоунские губы. Они были в постоянном движении – шевелились, произнося слова, или выпускали плевки, или просто кривились по неизвестной причине.
Остальные участники подземных посиделок не очень мне запомнились, могу только сказать, что они были под стать центральной парочке. Затрудняюсь передать смысл разговора, который мне удалось расслышать. Замечу только, что содержания почти не было, а форма складывалась из фразеологических оборотов, которые не принято произносить в приличном обществе. Проще говоря, разговор мутантов почти полностью состоял из матерных слов.
Я, конечно, не ангел, случается и мне сыпануть в свою речь солёное словцо, но… То, что говорили эти уродливые твари, как-то очень быстро начало меня бесить. По опыту знаю, что в подобных случаях лучше не связываться и сразу убираться подобру-поздорову. И я готов был вернуться к аппарату, возле которого колдовал Вениамин. Но внезапно прямо передо мной возник мужчина весьма приличного вида, симпатичный, хорошо одетый, умытый и чисто выбритый. Показалось, что он вообще не из этой компании, однако, первое впечатление меня обмануло.
– Очень приятно! – заговорил мужчина очень приятным голосом, пытаясь пожать мою руку, которую я почему-то отдёрнул. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил свою речь.
– Мы рады дорогим гостям и всегда готовы приветствовать их от всей души.
Он приложил руку к своей груди, к тому месту, где у людей бывает сердце.
– Вы можете пройти в апартаменты и ознакомиться с сокровищами великих ушельцев.
– А это охранники, что ли? – я кивнул в сторону мутантов. Мужчина не ответил, казалось, здесь, в подземном царстве, вообще не было ответа на этот вопрос. По-прежнему улыбаясь, он продолжил свою рекламную акцию:
– Поверьте, в нашей сокровищнице встречаются подлинные шедевры. Пожалуйста, пойдёмте.
– Если к вашим шедеврам прикасались эти мерзкие, похабные словоблуды, – решительно сказал я, – то лучше не надо.
Похоже, фраза прозвучала слишком громко, сидевшие у костра прервали разговор и разом посмотрели на меня. Какое-то время было тихо, потом донна Роза скомандовала:
– Раз! Два! Три!
Сразу после этого дети, внуки и прочие родственники подземелья обрушили на «дорогого гостя» лавину грязных ругательств. Ничего выдающегося я, конечно, не услышал, так, мелочёвка, содержащая несколько заезженных комбинаций из полудюжины наших российских матюгов. Впрочем, участники диспута, насколько я разбираюсь в риторике, не старались поразить моё воображение разнообразием лексических оборотов. Кажется, моё появление было для них всего-навсего поводом хотя бы на короткое время развеять тягучую пещерную скуку.
– Карета подана! – крикнул Веня, я в последний раз взглянул на свору захлёбывающихся слюной мутантов и поспешил к железной землеройке.
