Пепел книжных страниц - страница 31

Хотя, если поразмыслить, она знала его даже дольше, чем Славика: «Братьев Карамазовых» она читала еще до поступления в университет…

Но все равно: и это скороспелое предложение руки и сердца, и вся эта сцена на коленях в трактире, по своему надрыву весьма и весьма достоевская, была – и в этом она не сомневалась – следствием возбужденного, нервозного, болезненного состояния среднего Карамазова.

И ему требовалась квалифицированная медицинская помощь, а не женитьба на таинственной, вскружившей ему затуманенное сознание незнакомке.

К тому же пришедшей в Скотопригоньевск из реального XXI века через темно-синюю деревянную дверь с ручкой в виде разинутой пасти льва.

– Иван Федорович… – промолвила девушка и вдруг подумала, что из Ивана Карамазова, вероятно, даже несмотря на все его странные идеи и философские терзания, вышел бы неплохой муж. Да и некрасивым его, несмотря на весь его напускной байронизм, или даже благодаря ему, назвать было нельзя.

Господи, о чем она думает!

– Да, Нина Петровна? – произнес он с явной надеждой и сжал руку девушки еще сильнее.

Нина вдруг подумала, что этот человек может быть опасен. И не столько по причине своих богоборческих идей, сколько по причине своего психического заболевания, которым он, беседовавший каждую ночь с чертом, явно страдал.

Причем не только опасен, а даже крайне опасен.

А что, если он устроит сцену или даже нападет на нее, если она ответит ему отказом? Или, последовав за ней, нападет на нее где-нибудь на улице замшелого тихого провинциального Скотопригоньевска?

Замшелого и провинциального – это правда, но не такого уж тихого: тут ведь не только черт к среднему Карамазову в гости зачастил, но и старика Федора Павловича должны были скоро кокнуть.

А что, если это сделал Иван? Точнее, не сделал, конечно же, а сделает – Федор Павлович, судя по всему, был еще жив‑здоров.

Но коптить небо ему оставалось недолго.

– Иван Федорович, поднимитесь с колена и сядьте на стул! – произнесла девушка тихо, но, как и полагалось в подобных сценах у Достоевского, с надрывом.

– Только после того, как вы дадите мне ответ, Нина Петровна! – заявил тот, и девушка пообещала:

– Дам. Но сначала мне надо сказать вам что-то крайне и крайне важное…

Была не была – вряд ли она могла сослаться на то, что не имела права вклиниваться в ход действия романа, потому что уже в него вклинилась.

Тем более что это для читателей был роман, а для всех, кто его населял, а теперь, выходит, даже и для нее самой – настоящая жизнь.

И, о чудо! – средний Карамазов, с точно такой же легкостью, как прилюдно опустился на колени в трактире, снова присел на стул.

Продолжая при этом сжимать, с каждым мгновением все сильнее и сильнее, руку Нины.

– Так что вы хотите мне поведать, Нина Петровна? – поинтересовался Иван. – То, что дадите соблаговоление стать моей супругой?

Человек он был неплохой, вероятно даже, весьма хороший, к тому же с внешностью романтического героя, столь симпатичной впечатлительным барышням, однако Ивану требовалась помощь.

Помощь, которую ему в этом месте и в эту эпоху оказать никто не мог. А что, если, когда она найдет дверь и наконец выберется отсюда, она просто возьмет его с собой и поведет на консультацию к хорошему психиатру со знаниями и медикаментозными возможностями XXI века?