– И что? – Он сунул нос в холодильник и начал хватать с полок контейнеры с едой. – Раз он улыбается, тебе какая печаль?
– Мне угрожает опасность, – выдохнула Инга, выхватила у него из рук контейнер с бифштексами, с силой швырнула его на пол и как заорала: – Ты не понимаешь, что мне угрожает опасность?!
Стиснув зубы, он переводил взгляд с несчастного лица жены на контейнер, упавший к его ногам. Ну все! Он на это не подписывался. Выслушать – это одно, а терпеть подобные выходки…
– С какого перепуга тебе угрожает опасность? Ты его видела, он тебя нет. Нет ведь?
Она отрицательно мотнула головой.
– Ну вот. Чего тебе бояться-то?
Конечно, он четко понимал, что, став свидетелем подобного злодеяния, редко кому удается оставаться спокойным: долгие ночные кошмары, нервозность, помощь психологов и все такое. Но! Он до сих пор не верил, что она не выдумала свою причастность. Ну не верил, и все тут.
– Мне есть чего бояться, Гоша, – слабым голосом произнесла его жена, нагнулась, подняла контейнер и сунула ему в руки. – Я там наследила.
– Мало ли чьи следы там остались.
– Я не о следах от обуви, идиот! – во второй раз обозвала его жена, повысив голос. – Я о глупом поступке, который может стоить мне жизни.
– И что же это за поступок?
Любопытство все же взяло верх над оскорбленным самолюбием. В другое время он бы месяц с ней не разговаривал за «идиота», а тут стало интересно: что еще выдумает его жена, чтобы привлечь к себе внимание или, наоборот, отвлечь его внимание от себя. Может, она, правда, накосячила минувшей ночью с каким-нибудь жигало, а теперь просто пудрит ему мозги?
– Я, Гоша, кое-кого спасла из того пожара. И теперь это спасение может стоить мне жизни!
Он снова ехал в поселок, где несколько дней назад сожгли дом, в котором были обнаружены тела трех человек. Погибшими оказались две женщины и один мужчина. Тела сильно обгорели, местные эксперты медлили с ответом, ссылаясь на сильную занятость, и точная причина смерти пока озвучена не была. Процедура опознания тоже затягивалась. Тот день, когда они с Ирхиным увидели на дне неглубокой траншеи следы от женских шпилек, а потом что-то похожее обнаружили и неподалеку от пожарища, был скомкан срочным вызовом на другое происшествие.
– Майор, сверни там пока свою деятельность, ты мне нужен здесь, – приказал полковник. – И Ирхина забирай.
Они покинули поселок сразу, как получили приказ. Поехали на вызов, а он оказался ложным.
– Странно как-то все, не находишь, Сашок? – спросил Ирхин, когда они уже возвращались в отдел. – Такое чувство, что нас намеренно убрали оттуда.
Может, и намеренно, а может, и нет, – задумываться над этим Родионову тогда было лень. Он обрадовался представившейся возможности подремать в дороге: самочувствие после трехдневной пьянки было так себе. Полковнику он вопросов не стал задавать, хотя капитан Ирхин и подначивал. Александр просто знал, что это не конец – ему все равно придется заниматься делом погибших на пожаре людей. Особенно, если будет установлено, что их смерть была насильственной.
Как подумал, так и сбылось: пару дней ничего не происходило, они занимались с Ирхиным текущими делами, а потом полковник вызвал его к себе.
– В общем, так, майор… – начал тот сразу, когда Родионов к нему вошел. – Как я ни пытался отвертеться от этого пожара, ничего не вышло. Сегодня сверху был звонок: попросили – пока попросили – оказать всяческое содействие и все такое. Но мы-то с тобой знаем, что это содействие подразумевает. Придется брать все в свои, то есть в твои, руки.
