Кле́рин – полный, пожилой девяностолетний мужчина. Его лицо изрезано глубокими морщинами, а тело покрыто шрамами и ссадинами, полученными в долгих странствиях по Э́лдримору. Он носит длинную мешковатую серую мантию с длинными рукавами, на которой черными нитями вышиты Татало́нские кресты на груди и спине. На поясе Клерина всегда висит большая связка ключей от всех дверей замка, а в правом кармане находится деревянный Таталонский крест. На ногах он носит тяжёлые коричневые сапоги из кожи с толстой подошвой. На голове лекаря видны остатки седых волос на висках и затылке, а также небольшая серая шапка на макушке. На лице маленькая густая борода. Клерин обладает высоким и спокойным голосом, а его руки, несмотря на возраст, неподвижны и спокойны, как камень.
– Вы в порядке, государь? Как себя чувствуете? – спросил Клерин, но Ведрик не мог вымолвить ни слова из-за адской боли в груди, тяжело глотая воздух, но каждый вздох вызывал у короля всё большее чувство паники. После долгого молчания, Вермонт, стоявший всё это время позади лекаря, молча вышел из покоев короля.
Ведрик сел, облокотившись на подушку, и поглубже вдохнув, тихим хрипящим голосом спросил: – Что со мной? – произнеся вопрос, Ведрик сильно закашлял, с ощущением, будто в его горле и лёгких с пару сотен иголок. Клерин тут же подал королю тёплый чай из корней весенних альме́т>^1 в глиняной чашке, с маленького столика рядом. Каждый глоток лишь усиливал боль в груди и горле, но всё же Ведрику удалось выпить весь чай, его руки тряслись, проливая капли на бороду, одежду и постель. Клерин суетливо забрал у короля пустую чашку и, положив обратно на столик, ещё раз налил в неё чай.
Взяв со стола смоченное в тёплой воде полотенце, Клерин наложил его на грудь Ведрика. Затем, лекарь отошёл в дальний угол тёмных покоев, к столу, на котором стояли пустые банки, и белая ткань, с каплями крови, на которой лежали уже мёртвые, толстые пиявки. Рядом можно было разглядеть огромные шипастые корни альмет, маленькие ножи и ведро с водой.
Подойдя обратно к королю, с несколькими маленькими стеклянными банками в руках, смазанными смолой внутри, Клерин достал камень и кусок железа, ударяя их друг о друга, зажигая смолу внутри банок. После нескольких секунд горения, Клерин убрал полотенце с короля и осторожно прикладывал горячие банки к груди Ведрика, надеясь, что тепло разгонит застоявшуюся кровь, прежде чем станет невыносимо горячим. Сначала Ведрик почувствовал сильное жжение, но через несколько минут, когда банки остыли, облегчение, будто вся болезнь ушла прямо в них. Клерин снял банки с короля и спросил:
– Вам уже лучше, государь? Ваше сердце пережило небольшой требо́н>^2. – заметив испуганный взгляд короля на себе, Клерин добавил, – Не беспокойтесь, всё должно прийти в норму через несколько дней. – мягко говорил лекарь, накрывая короля вновь тёплым, смоченным в воде полотенцем. Слушая его спокойный голос, хотелось спать – лишь боль не позволяла. Король не мог думать больше ни о чём, кроме смерти, и каждая секунда, казалось, приближала его к ней, усиливая страх и панику. Но Ведрику и правда стало лучше, он легче дышал, будто из горла достали пробку, и коление в сердце ослабло, хоть и всё ещё не позволяло двигаться. Спустя ещё пару минут молчания, Клерин встал и подошёл к двери из покоев, добавив перед выходом:
– Вам нужно отдыхать, государь. Не забывайте пить чай. – дверь покоев тихо захлопнулась, и уходящие шаги оставили беспомощного Ведрика наедине с мыслями о своей, вероятно скорой, кончине.
