Перед будущим - страница 29

Но не местные власти. Мы как раз находились на внешнем рейде Хвара. Это такой прекрасный город в Хорватии. Местная «Рублёвка». Сотни яхт, крутая дискотека международного масштаба. Очень тусовочное место.

Странно было увидеть его безлюдным. Яхты как ветром сдуло. Я полагаю, любая регата могла бы гордиться такой скоростью работы с такелажем. Смелые хорватские полицейские решительно приказали нам не приближаться к берегу и ждать специальную группу по разминированию. Эвакуацию пока не проводить. Вдруг это насторожит террориста? Когда через час я спросила, где группа по разминированию, мне также решительно ответили- формируется. Ещё через час, что решительно формируется. Пока на этапе поиска добровольцев. Спросили, что террорист требует, чтобы вступить для отвода глаз в переговоры. Я сказала, что не знаю, как вступить, так как обратной связи нет.

Требования террориста, однако, были очень просты: «Покайтесь!»

Он коротко и ясно в смс-ке написал про Содом и Гоморру, выражал сожаление падением нравов и назначал в качестве искупительной жертвы наш корабль вместе с пассажирами. Армагеддон назначил на два часа пополудни по местному времени. Сейчас был как раз полдень.

Я готова была подписаться под каждым словом о Содоме и, особенно, о Гоморре, но погибать в «очистительном» огне страшно не хотелось.

Фестиваль на судне замер. Жизнь словно застыла, утекая при этом по капле. К концу второго часа пассажиры угомонились и дисциплинированно ждали спасателей-минёров. Я, если честно, ожидала бегства части экипажа во главе со своим старпомом. Но даже они терпеливо ждали, посматривая, впрочем, в сторону спасательных ботиков на верхней палубе. Все мои люди собрались в районе мостика и застыли, глядя в сторону берега. И иногда, украдкой, на меня. Я же впала в ступор. Сознание металось между двумя плодотворными мыслями: «за что?» и «может, всё же розыгрыш?»

Поэтому я сильно вздрогнула, когда старший помощник, также застывший рядом со мной на мостике, вдруг заговорил.

– Это пожарные! Помните, перед самой отправкой заходили инспекторы. Один из них ещё тогда показался мне излишне взволнованным.

Мой помощник весь сморщился от умственного усилия и забормотал быстрее:

– Руки у него были пусты, никакой сумки или свертка. И рубашка с коротким рукавом, кителя не было. Значит, устройство не большое, маленькое совсем устройство, размером с телефон, максимум, с телефон, может, это телефон и есть, только с детонатором. Значит, заряд маломощный. Значит, он его прикрепил, скорее всего, где топливные баки, где доступ к топливным бакам. Точно! Он ещё в трюм спускался, пока второй нам зубы заговаривал.

После этих слов, старший помощник забегал по рубке, открывая все ящики подряд.

– Что Вы потеряли?

– Фонарь! Фонарик потерял!

– В том шкафчике, под барометром, левый нижний.

Старпом лихорадочно схватил ручной фонарик и стремительно убежал.

Ишь, какой смелый.

Его не было долго. Я успела за это время поругаться с полицией, мэрией и правительством Хорватии, сообщить судовладельцам о происходящем, попросить помощи у всего прогрессивного человечества и получить гигантский объём сочувствия. И ноль какого-либо действия.

Над нами закружилось два вертолета- один полицейский, другой с прессой. И чайки. Некоторые даже смело садились на пустую палубу и гадили. Тоже, видимо, выражали сочувствие.

Спустя вечность, в час тридцать, далеко внизу, на юте, я заметила фигурку старпома. Он выскочил из трюма, подбежал к борту и, сильно размахнувшись, бросил в воду небольшой чёрный предмет. И в тот же момент заорал мне в ухо по интеркому: «Полный вперёд!»