Перегоревшая - страница 6

Мама вышла из кухни и скрестила руки на груди, смотря на меня хмуро, исподлобья. По закону жанра, если бы я была пьяной, я бы икнула, а потом завалилась бы к курткам, но я не находилась в состоянии алкогольного опьянения: ни капли в рот не взяла, вот вообще. Но казалось, мама знала больше, чем я могла себе представить.

– Хэджин, у тебя совесть есть? – Она была, но я её успешно задавливала. Была бы совесть, я бы ложилась спать в девять вечера, делала все домашние задания наперёд и пила чай с малиной. А ещё бы никогда не спорила с родителями, но, к сожалению, только так я и могла с ними общаться. – Почему ты меня не слушаешь в последнее время? Мои слова для тебя пустой звук?

– Мам, я…

– Хэджин, я всё понимаю, вот действительно всё, но ты же ещё ребёнок для всего этого. Послушай хоть раз меня, оставь свой выпендрёж.

– Мам, это не выпендрёж. – Я раздражалась всё больше и больше. Мне, как и многим людям, не особо приятно, когда на них выливают всю грязь, но в том и дело, что это была не грязь, а чистая правда, которую мама предпочитала говорить мне прямо в лицо. – Я уже взрослая, а значит…

Мама втянула ноздрями воздух – плохой знак, очень плохой знак. Она подошла ко мне, критически осмотрела спутанные от шлема, ветра и пальцев Вэйлонга волосы, увидела на мне футболку, в которой спокойно бы поместились две меня, куртку, в карманах которой явно не было ни мобильника, ни бумажника. Как только она открыла рот, я сжалась до размеров молекулы. Представляла, что она скажет. Но не думала, что её слова будут настолько жестокими.

– Я растила из тебя хорошую и послушную дочь, а ты уходишь вечером, возвращаешься ночью, приходишь в вещах каких-то парней и пахнешь рвотой. Что я о тебе должна подумать, Хэджин? Что наши соседи о тебе подумают?

Я раскрыла рот, чтобы начать защищаться, но мама резко дала мне пощёчину. Голова закружилась, как в той комнате с Вэйлонгом, я повалилась на колени, а в глазах замигали звёздочки. Больно.

– Я не растила шлюху, Хван Хэджин. А теперь пошла наверх, умылась и легла спать.

Я плакала в подушку. Долго и навзрыд. А что рыдать, сама в этом виновата. Но я винила маму. Все подростки так делают: винят в своих промахах и неудачах кого угодно, только не себя. Забылась я только спустя час, когда уже занимался рассвет, и приснился мне сон, что не привиделся бы в обычной ситуации. Мне не снятся парни, но именно Энлэй пришёл в дрёме, обнял, утешил, а потом произнёс, подарив самую что ни на есть настоящую надежду:

– У меня для тебя есть крылья. Я подарю тебе спасение.

И этот парень вскорости стал моим спасением.

[01 марта 2017]

Ты утешил меня,

Но влюбляться в тебя было моей ошибкой

The Weeknd – «Call Out My Name»

У Элизабет Кюблер-Росс есть модель принятия неприятных событий, и она включает в себя пять стадий: отрицание, злость, торг, депрессию и принятие. Кажется, я до сих пор находилась на предпоследней стадии и не могла принять ситуацию целиком. Принять, что после двух лет отношений мы расстались. Расстались с болью, с вырванным на опыты сердцем, со слезами и моими попытками забыть его. Как много было разбито бутылок с алкоголем, как много было выкинуто пустых упаковок от сигарет. Я не курила ни разу за то время, что мы встречались. Я начала курить потом: заполняла ядом организм, чтобы не чувствовать боли, не чувствовать ничего.

В принципе, моё поведение не удивительно. Слишком сильно я прикипела к человеку, стала от него зависеть, послала к чертям всех, кто говорил, что мы не сможем быть вместе. Люди порой постоянно напоминали мне, что он старше, что он студент-врач, одновременно учащийся и работающий, что он иностранец, да плевать я хотела на то, что у него «на меня» денег нет. Присутствие рядом – вот, что действительно важно в отношениях. По крайней мере, я любила Чжана Энлэя именно за это, он всегда был рядом, поддерживал меня в моих начинаниях и утешил, когда Ким Бокхё разбился в аварии буквально на моих глазах. Да, я видела смерть друга. И да, это тоже на меня очень сильно повлияло.