Конечно и остальные связисты не были загружены полевыми учениями. Но все же… Все же считали Максима несправедливо приласканным командованием. Никто же и не старался вникнуть в особенности постоянного пребывания возле начальства. В то, что там есть свои нежелательные минусы… Так что, бывало, хотели завистники устраивать темную обнаглевшему рядовому Солдатову (наверняка еще и стукачу, как им казалось). Ночью ведь обнаглевший солдат находился, как и все, в казарме… Вот тут то и послал ему Бог Виталика, который тоже являлся представителем города-героя Ленинграда (а значит земляком). Виталик не был писарем. С рисованием, пением и тому подобными дисциплинами дела у него обстояли плохо. Зато хорошо в спортивном отношении. Виталик и взял своего земляка, не отличавшегося физическими данными, под свое покровительство. И сдружился с ним.
Короче говоря, городской утонченный Максим оказался в сложных для него обстоятельствах, оказавшись в карельских лесах, вдали от цивилизации. Как выжить теперь, что предпринять не имел ни малейшего понятия. Этакую безрадостную картину дополняла необходимость взятия на себя руководящей роли, как старшего и более сильного.
Куда как обнадеживающе выглядит, когда к неподготовленному к трудным испытаниям добавили такого же спутника. Маловероятно, что юная городская школьница в лесах, отдаленных от цивилизации, чувствует себя, как рыба в воде. По всем показателям, как рыба не в воде. На суше. Или нет? Или все-таки… Может туризмом увлекается… Походами…
…Слабая надежда на умения умело действовать в подобных ситуациях, которыми могла бы обладать ученица какого-то там класса какой-то там школы затеплилась в паникующем мозгу Максима.
Эта же надежда и преградила дорогу к здравому размышлению, да направила ход дальнейших событий по определенному руслу.
Сделан один шаг, за ним другой, третий… И потянулась цепочка из взаимодополняющих друг друга моментов. И начал нарастать снежный ком, слепляясь из приключений. Да пошли разрастаться круги на воде от нырнувшего камня. Да хлынула потоком вода из прорвавшейся плотины. Не остановишь, пока не вытечет вся…
…Маруся упорно доказывала, что, когда они еще не вылетели из вагона, видела вдалеке какие-то огоньки. Или огонек. И там точно, если не поселок, то домик какой-то. А значит люди живут. И они знают… Они подскажут, что дальше делать любителям прыгать по ночам в лес из движущего поезда… Хотя бы укажут направление к ближайшему населенному пункту.
А если по железной дороге идти, то неизвестно сколько сотен километров придется топать, неизвестно в каком лучше направлении.
И поезд никакой не остановится, чтобы их подвезти. Не машина. Руками бесполезно голосовать.
Девчонка так убедительно все это доказывала, что Максим подумал, что она, скорее всего, имеет опыт в похожих прогулках. Ему очень сильно захотелось ей довериться. По крайней мере, это хоть ЧТО-ТО ОБНАДЕЖИВАЮЩЕЕ. Он и сам начал склоняться к тому, что огонек (или огоньки) в лесу гораздо ближе и достижимей, чем предполагаемые станции вдоль железной дороги. Не признаваясь девушке в своей постыдной некомпетенции, сурово молвил:
– Если взвесить все «ЗА» и «ПРОТИВ», думаю стоит дойти до этих огней. Хотя, наверное, опасно это. Может лучше вдоль путей пойти?
– Опасно? Ты же мужчина. Солдат. Какая опасность? Вдоль путей… Иди… Сам же не уверен…
Максима покоробил выпад в его сторону. Чуть ли не плевок. В его лицо… Мужчина… Солдат… Сказала, как припечатала. И не отвертишься.
