– Слушайте, ребята, вы видите, что происходит? Мы уже теряем людей день за днём. Нельзя это просто так оставлять!
– Ты прав, Пьер! – ответил рядовой Луи, сжимая кулаки. – Сколько ещё мы будем убивать друг друга? Я больше не могу смотреть, как наши братья падают. Это не война, а резня.
– Мы должны поговорить с командирами, – предложил сержант Филипп, присев на корточки. – Но они не слушают нас, даже если мы разделим наше недовольство.
– Нам нужно объединиться, – произнес лейтенант Марин, присоединившись к разговору. – Мы должны говорить с Эмильеном и с другими командирами! Но это будет непросто. Они не принимают критику.
– Хорошо, но если мы ничего не сделаем, – настаивал Пьер, обводя группу взглядом, – ситуация только усугубится. Я скажу командованию, что мы требуем прекращения этой войны! Либо они начнут думать о нас и наших семьях, либо мы сами что-то предпримем.
Тем временем несколько офицеров, недовольных ситуацией, также обсуждали обстановку. На одной из закрытых встреч, собравшихся военного командования, генерал Пате в сердцах сказал:
– Эмильен ведет нас к катастрофе! Мы теряем людей, и каждую неделю поступают письма от матерей, ищущих своих детей. Это никуда не годится.
– Я слышал, что в городе растет недовольство среди граждан. Они собираются на митинги, – добавил капитан Бенжамен, с опасением посматривая на своих коллег.
– Мы должны поднять этот вопрос на уровне командования, – произнес полковник Рено. – Надо призвать людей к единству. Нельзя игнорировать то, что происходит.
В этот момент к собравшимся подошел сержант марин, и его лицо выдавало лишь одну мысль: его ноги искажены от усталости, но решимость говорила за него.
– Мы задумываемся о митинге. Приезжайте. Пускай и граждане соберутся с нами. Мы должны совместно выразить наше недовольство. Это уже не только наша война – это война за наших братьев, жен и детей!
Командиры начали переглядываться, осознавая, что обмен мнениями между солдатами и гражданами может стать решающим шагом. Генерал Пате, вздохнув, кивнул:
– Я согласен. Мы должны запустить эту акцию в центре города. Если мы откроем глаза людям, может быть, они увидят, что мы все заодно.
Заявление было сделано, и солдаты, делая шаг в сторону граждан, были полны надежд. На следующее утро они собирались выйти, заявляя о своих требованиях, а Ханс, уже в процессе выздоровления, размышлял о том, как ему следовало бы вернуться к своим. Он чувствовал, что теперь он не только солдат, но и голос народа, который борется за свою судьбу.
Глава 15: Протест в Париже
На площади перед Нотр-Дам, под гнетущим небом, собралось множество людей – солдаты, офицеры, майоры и гражданские лица, негодующие и полные эмоций. Шепот недовольства перерос в громкие крики, когда они требовали перемен. Вдалеке, на фоне восходящего солнца, Эмильен наблюдал за происходящим с тревожным сердцем.
– Нужно срочно что-то делать – сказал ему майор Бенжамен, поправляя свою форму. – Если толпа так разозлится, мы можем потерять контроль.
– Я знаю, – ответил Эмильен, вдыхая холодный воздух. – Соберите командование. Нам нужна поддержка, чтобы установить порядок. Я не могу позволить этому протесту перерасти в беспорядки.
Тем временем, словно предвестие надвигающегося шторма, толпа начала греметь. Протестующие с плакатами, где были написаны яркие лозунги, требовали «Сострадания», «Мира» и «Справедливости».
