– Да только ерунда это все. Народ понапрасну своей «режимностью» замордовали. Кому надо, тот и так туда попадет, хватает желающих. Ясен день, на КПП они не стоят, может, дыры в заборах знают. Попробуй весь карантин проверь по периметру. Или ход где-нибудь подземный вырыли, а может… – Он помолчал и добавил многозначительно: – А может, их сами вояки в кузовах-то крытых и провозят.
Водитель сбросил передачу. Автобус въехал в город и уверенно покатил вдоль обветшавших пятиэтажек.
– А что, – продолжил он, – откуда там тогда столько шушеры разной? Мародеры, мать их! Сталкеры!
Сергей не отреагировал. Как ни в чем не бывало продолжал рассматривать бегущую мимо улицу, боясь спугнуть разговорившегося водилу.
– И тащат, прут оттуда все, что до них растащить не успели.
– У дачников, что ли? – изобразил непонимание Птица.
– Да у каких, едрен, дачников?! Я тебе про Зону говорю! Про саму Ее, а не про «карантин» этот всратый.
Водитель, кажется, впервые внимательно оглядел Сергея с ног до головы и поинтересовался:
– А ты сам-то откуда? Вижу же, вроде не местный…
– А, вот здесь тормозни, – словно бы спохватился пассажир. – Я тут и выйду. Спасибо, удружил!
Автобус остановился. Сокольских, улыбнувшись, соскочил на асфальт.
– А на каком месяце-то? – вдруг спросил у него водитель. Сергей непонимающе обернулся.
– Ну, ты говорил, что жена рожает. Месяц-то какой?
– А-а-а, да как положено, девятый. – Птица вытащил из кабины свою олимпийскую сумку.
– Слушай, друг, если еще денег на карман подкинешь, могу тебя до самого роддома довезти. У меня время есть. – Шофер наблюдал, как Сергей перекидывает сумку через плечо.
– Да нет, спасибо. Мне надо еще позвонить и цветы купить. Будь здоров!
Сокольских размял ноги и зашагал в глубь городка.
– Ну, как знаешь.
Водила дал задний ход, развернулся и уехал делать свой нелегкий рабочий план.
«Итак, – думал Сергей, – нужно перекантоваться две ночи: сегодня и с пятницы на субботу. На вокзал идти не стоит. Во-первых, там больше всего милиции – будут задавать ненужные вопросы. А во-вторых, все равно выгонят, так как зал ожидания на ночь закрывают. Если останавливаться, то у частников. Но сначала, пожалуй, стоит подкрепиться».
Небо заволокла серая пелена, осенние деревья тревожно шелестели листвой. Рваные облака на бегу латали просветы, а землю просеивал моросящий дождь. На городской площади хлопали тентом каркасные палатки продавцов, рябью шевелились растущие лужи, где-то из хриплого магнитофонного динамика раздавался голос турецкого певца Таркана.
Рядом с Сергеем уселась бродячая собака. Один ее глаз гноился, но второй смотрел вполне бодро. Облезлый хвост приветливо выписывал в сыром воздухе восьмерки. Птица поглубже натянул капюшон куртки, встал и, отряхнувшись от дождевых капель, бросил псу недоеденный чебурек.
– Питайся, брат. Раз в день горячая пища необходима! – назидательно произнес Серега. Пес тотчас же подхватил угощение, благодарно тряхнул ушами и унес добычу в кусты.
Путем опросов в очередях Птица выяснил, что комнаты в городе сдавали многие. Но хотелось подобрать что-нибудь в частном секторе, подальше от центра. Это ведь только кажется, что никому ты тут не интересен. В маленьких городах чужой человек сразу бросается в глаза. Все тебя видят и все примечают. А спустя некоторое время неожиданно появляется какой-нибудь экипаж ППС и спрашивает у тебя документы. В частном же секторе нравы, как правило, попроще.
