Жаба философски пожала плечами.
– Ладно. Это мое содержание за один день.
И пока жаба набирала полные легки воздуха, чтобы разразиться негодующим воплем, я выбежала на крыльцо и захлопнула дверь.
Дорога до приморского городка показалась вечностью, но тем было лучше: я прогулялась, проветрила голову и мысли слегка привела в порядок. Стояло раннее лето, и запах степных трав пропитал воздух. Хотелось беспричинно смеяться, валяться в цветах и вдыхать воздух полной грудью.
В городе ноги сами привели меня к тетушке Ири.
– Так значит, ты и есть новая ведьма? – Строго оглядела она мне.
– Простите меня, уважаемая. – Со стыдом сказала я.
– А сразу ты не могла признаться? – Она исподлобья смотрела на меня, не делая предложения присесть.
– Я боялась, что вы меня погоните. Вы же не любите ведьм.
– Не люблю. Однако же и вешать ярлыки на людей сходу не приучена. – Взгляд тетушки несколько потеплел.
Я мялась перед ней как нашкодившая школьница, и оттого настроение стремительно падало.
– Ладно уж, чего изволит госпожа ведьма?
– А что у вас есть?
– Десерты в основном. У меня же кофейня, а не ресторан. Оладушки могу еще пожарить. Или драники со сметаной.
– Ой, хочу драников. – При мысли о поджаренных картофельных оладышках рот сам наполнился слюной.
– Тогда садись. – Усмехнулась тетушка. – Беспутная, что мои племяшки. Даром что ужасная ведьма.
Как и обещала жабе, к драникам я заказала бокал вина, который собиралась цедить весь вечер, томно смотря на море, благо вид открывался шикарным. Но не успела я сделать и глотка, как за спиной раздался знакомый голос:
– Я смотрю, аппетит у тебя не пропал?
– Ой, святой отец, добрый вечер. – Не смотря на теплое приветствие, мой голос сочился ядом. Вечер сразу же перестал быть томным.
– Даш, давай признаем, что мы оба погорячились и начнем с начала.
– Хорошо. – Покладисто согласилась я, залпом допивая свой бокал.
– У меня есть еще кагор. – Заговорщицким шепотом заметил священник, доставая бутылку. – Матушка Ири, вы же не против.
– Еще бы я была против, шалопай. – Улыбнулась тетушка, ставя передо мной тарелку с прожаренными маслянистыми драниками.
– Как у вас дела? Как там Бес и Ги? – Голой рукой священник утащил с моей тарелки кусочек угощения и сунул в рот.
– Не отбирай у девушки еду. – Строго попеняла ему тетушка. – И так посмотри, худая какая. И как колдовать такой? Помню, все предыдущие ведьмы были, прямо скажем, в теле. Я тебе сейчас отдельно пожарю.
Священник выразительно промолчал, между делом утаскивая еще кусочек.
– Бес вчера чуть не утоп в море, поспорил с друзьями, что достанет самую красивую жемчужину. Нашел аж с десяток, но все обыкновенные. Ты бы поговорил с ним. Отца-то нет, некому мозги на место вставить.
– Поговорю.
– Эй, хватит есть мою еду. Дождись своей! – Возмутилась я.
– Я с тобой поделюсь тоже. Тебе жалко, что ли? Жалко для меня, такого уставшего, кусочка картофельной лепешки?
– Ладно. – Я, скрипя сердце, дорезала последний кругляшок и подвинула ему тарелку. – Приятного аппетита.
– Вина?
Я молча подставила свой бокал, глядя как играет закат в рубиновой жидкости.
– Мир? – Отсалютовал своим бокалом Йохан.
– Мир. – В ответ я протянула мизинец, а священник недоуменно уставился на него, а потом пожал с серьезным видом.
– А Ги молодец. – Тетушка поставила перед нами новую тарелку. – Он учиться пошел.
– Знаю я его учебу. – Буркнул священник, нарезая еду и щедро поливая ее сметаной. – К нему тоже надо будет заглянуть.
