– Валим отсюда, – предложила она подруге.
– Ну сейчас, надо же переодеться, – Кейт непонимающе смотрела на Мону, та почему-то выглядела расстроенной.
– В другой раз, – она схватила подругу за руку и дернула в направлении выхода, но Кейт уперлась.
– Да не, наши не поймут, я селфи запилила, смотри, че пишут.
Мона открыла Инстаграм и уставилась на комментарии к фотке подружки – та набрала уже больше трех тысяч лайков! Мысли о Грегоре и дурацком видео сразу же вылетели из головы. Ей надо набрать больше лайков, чем Кейт. Она более популярный блогер! И посты у нее интереснее! Она подняла телефон и щелкнула себя в уродском платье:
– «Такую красоту не продают» – напечатала она и обратилась к подруге. – Как пишется «придется»? С мягким знаком или без?
– А я знаю? Включи Т9, – отмахнулась Кейт, ныряя в примерочную кабинку с костюмами.
«Придется побыть шоп-лифтером», – применила Мона новое слово, которое недавно подслушала в разговоре. Оно ей нравилось больше, чем «воровка».
– Надо было попросить, чтобы трусы мне принесла, – зашептала Кейт из соседней кабинки. – Прикинь, какие здесь трусы! – снова захихикала она.
Мона вернулась в кабинку, оторвала от серого платья этикетку, быстро сняла его. Затем прямо поверх шортов надела тонкий сарафан, который попался ей под руку сразу по окончании утех с Грегором. Сверху снова натянула серое платье, посмотрела в зеркало – ужас какая толстая, если бы была реально такая, уже бы повесилась.
– Я все, – прошептала она подруге.
– Ща, пять сек, – пропыхтела та. – Все, пойдем?
Одновременно девушки вышли из кабинок и буквально налетели на продавщицу и лысого толстячка.
– Я в этом пойду, – надменно заявила Мона и протянула продавщице этикетку, – пробейте, я заплачу.
– Да-да, я тоже, так ваш костюм понравился, ваще снять не могу, – снова жутко сфальшивила Кейт. Хоть бы курсы актерского мастерства взяла какие-то, все равно ж в Англии ошивалась. Мона вот брала и поэтому врала намного лучше, как она считала.
– Девушки, пройдемте со мной, пожалуйста, – неожиданно мягким и глубоким голосом предложил лысый толстячок. У Моны екнуло сердце – что за фигня? Они тысячу раз проделывали такие трюки с нижним бельем, даже набор от Ла Перла когда-то свистнули. Не может же в этой конюшне служба безопасность быть круче лаперловской?
– Че это? – возмутилась Кейт. – Нам некогда, платим за шмотье и уходим.
– Девушки, вам все-таки придется пройти со мной, – снова настойчиво предложил лысый.
– Ты, извращенец, че тебе надо? – вдруг распсиховалась Мона, после дурацкого видео она не могла мыслить ясно.
– Я сейчас вызову полицию, и они проведут досмотр. У меня есть основание полагать, что вы пытаетесь украсть вещи, – кратко объяснил ситуацию охранник.
– Ты че, чувак, вообще с дуба рухнул? – Кейт запустила руку в волосы и сорвала резинку – она всегда так делала, когда нервничала. Волосы рассыпались по плечам. – Ты знаешь, кто мой папа?
– И мой? – тут же добавила Мона.
Их отцы работали вместе – одному принадлежало несколько фармацевтических заводов, где производили почти восемьдесят процентов всех лекарственных препаратов страны, а другому – сеть аптек, где эти лекарства продавали людям. Тем, которые одевались в таких магазинах.
– На фига нам ваши шмотки, мы бабушке пришли купить подарок, – горячилась Кейт, – вы вообще знаете, сколько моя сумка стоит? – Она ткнула сумкой-книжкой в сторону продавщицы, обрушив на нее весь праведный гнев. Наверняка эта стерва виновата, слишком услужливая, ненавидит таких. Вроде ее последней горничной, Варьки. Вначале в подружки набивалась, а потом слила ее отцу, что она дома не ночует.
