Перемена мест - страница 10

Меня особенно интересовал вопрос о прерогативах власти церковной и власти государственной на Афоне, и губернатор Димитриос Вавакас охотно дал пояснения на сей счёт. Вот что он рассказал.

Монастыри Святой Горы находятся в ведении патриарха Константинопольского Варфоломея, в связи с чем его имя должно ежедневно упоминаться в заздравных молитвах. У каждого монастыря – свой устав, но существуют и общие законоположения, ещё со времён Византийской империи регулирующие деятельность монашеских общин. В Карье, своего рода столице Афона, находится кинот, коллегиальный орган управления монастырями, в котором представлены все двадцать обителей. Однако Афон не обладает никакими признаками государственности и в этом смысле не имеет ничего общего с Ватиканом. Это монашеская республика только в смысле внутреннего самоуправления, но не в смысле государственного статуса; территория Афона – составная часть Греческой республики. Послушник, проходящий предварительные испытания перед постригом, может жить здесь по временному разрешению, если же монах собирается навсегда поселиться на Афоне, он обязан изучить греческий язык, получить греческое гражданство и соблюдать все законы государства, оставаясь при желании и гражданином своей страны.

– Неправильно говорить «русский монастырь», – подчеркнул Вавакас. – Надо говорить: «Монастырь на территории Греции, где богослужение ведётся на русском языке»…

Возможно, такое определение выглядит юридически безупречным, но я всё же стану употреблять «неправильное» название не только из-за его краткости, но и ради исторической справедливости. Ведь всё, что есть в Свято-Пантелеимоновом монастыре, создано православными из России и на русские деньги, и обитают здесь русские люди.

Но вернёмся за стол, посреди которого стоит алюминиевый чайник. Главная задача рабочих и государственных служащих, которых на Афоне около пятисот, продолжал губернатор, – не только строить и ремонтировать здания, но и обеспечивать сохранность имеющихся здесь колоссальных ценностей. Должное уважение к историческим и религиозным святыням питают далеко не все. Случаются дерзкие налёты и ограбления, иногда туристы «берут на память» то, что плохо лежит. Поэтому пришлось завести береговую охрану и таможню, досматривать вещи каждого, кто уезжает с Афона.

Подробности последнего налёта итальянских «гастролёров» мы выслушиваем под шум мотора губернаторского джипа. Ради экономии времени мы не отказались от предложения Вавакаса доставить нас в Старый Руссик, хотя это и не в традициях обитателей Афона, передвигающихся либо пешком, либо на мулах.

Добравшись до цели, мы распрощались со словоохотливым губернатором и молчаливым начальником полиции. Сумрачный лес, похожий на тайгу, обступил нас со всех сторон. Ветер раскачивал вершины гигантских сосен и шевелил спутанные травы, покрывавшие двор обители. Если бы не далёкое треньканье колокольчика пасущегося мула, можно было подумать, что находишься в необитаемом месте.

Старый Руссик – второй по времени основания приют русского иночества на Афоне. Первым был скит Богоматери Ксилургу, одноимённая древняя церковь существует там по сей день.

Русский писатель Борис Зайцев, живший после революции в эмиграции, приезжал на Святую Гору в 1928 году. За 17 дней он побывал в нескольких монастырях и скитах, обогнул южную оконечность полуострова, читал сочинения по истории Афона в библиотеке Русского монастыря. О своём путешествии он написал очерковую книгу «Афон». Вот что говорится в ней: «Сохранился акт передачи русским, дотоле ютившимся в небольшом скиту Богородицы Ксилургу (Древоделия), захудалого монастыря Фессалоникийца в честь св. Пантелеимона, на месте несколько выше теперешнего нашего монастыря – где сейчас Старый, или Нагорный Руссик. Русские получили монастырь Фессалоникийца в 1169 г. Вот с каких пор поднял св. Пантелеимон свою целительную ложечку (он с ней всегда изображается) над Русью. Почему монастырь Фессалоникийца, уступленный русским (им, очевидно, стало тесно в скиту Ксилургу), назван Пантелеимоновским и сохранил это название – я не знаю, об этом не упоминается в источниках… Около 1770 г. монахи „оскудевшего“ Руссика спустились от него вниз, к морю, и, поселившись вокруг уже существовавшей кельи иерисского епископа Христофора, основали нынешний огромный монастырь, оплот всего русского на Афоне».