Переосмысление. От нового к старому - страница 2



Словно маков цвет,
С проседью вихрастою,
В облаках просвет.
Утренним писанием
Пышет небосвод.
Ярким возгоранием
На прибрежность вод.

Гений

Под эгидою сирени
На рязанской, на земле,
В мир пришёл Сергей Есенин,
Путь прервавший свой в Москве.
Он считал её кабацкой,
Спирт и водочку любя!
А эгиду женщин братской,
Сквозь любовь видать смотря!
Бог его любил безмерно,
Раз сейчас он как живой.
Гений слова откровенно,
Всем давал незримый бой.
Гибель царственного строя
Подкосила чудака.
Но стихов бесценных воля,
Будет с нами навсегда!

Глаза времени

В тот миг когда я подойду,
Закончится дорога.
И мысли будут как в бреду
И на душе тревога.
Закройте времени глаза.
Наступит перемена.
У смерти скатится слеза
Как новая поэма.
Возможно вздыбится всё вспять,
Что так необходимо.
Фемидой будет мир лежать,
А зло проскочит мимо.
Закройте времени глаза
И боль пройдёт у многих.
Как многоликая гроза,
Часы сгребут итоги.
Безумных лет шальная дрожь
Перебежит полями.
Заколосит седую рожь
Закатными речами.
Закройте времени глаза.
Пусть не глядит шальное.
Вокруг распустится лоза,
Истлеет всё худое.
Остановите бренный ход,
Объявленный часами!
Секунды выпадут в доход,
Скопившись станут днями.
Закройте времени глаза,
Чтоб не считать секунды!
Они родятся без конца,
К тому же очень нудны.
Винтовка скошенным штыком
Сомнёт витые стрелки.
Но время вылезет потом
Как чёрт из табакерки.
Дойти мне надо ведь меня,
Там время ждать не будет.
Оно бежит звонком звеня
Под вздохи разных судеб.
Закройте времени глаза,
Держа в руке удачу.
Она всегда живёт одна,
Со временем впридачу.
В тот миг когда я подойду,
Закончится дорога.
Но время будет на беду
Смотреть глазами бога…

Глухой, далёкий шум раската

Глухой, далёкий шум раската
Зарницей вздрогнул в тишине.
Наверно так следы заката
Приоткрываются во тьме.
Луны не видно в серой мути,
Чуть студенистых, млечных масс.
Передаёт пределы жути,
Их леденящий душу пляс!
Несётся эхом дальний хохот,
В лесу блуждающей совы.
Деревьев ближних странный шёпот.
Тень шевелящейся листвы.
Ночь не прищуриваясь смотрит,
На небо тёмное, без звёзд.
У ней видать громадный опыт,
Таких чудных метаморфоз.
Слой облаков летит за слоем,
В немытом воздухе скользя.
И только время мерным боем,
Ведёт сюда начало дня.

Горесть строк бывает неразумна

Горесть строк бывает неразумна,
Раз она обиду может несть.
Мысль скользит по памяти бесшумно,
Ухватившись за любую весть.
Повесть лет расчерчена годами.
Переплёт пожизненный у ней.
Все страницы связаны часами.
На обложке яркость светлых дней.
По брошюрам – свет воспоминаний,
Только во едино не собрать.
Мемуары прячет в глухомани,
Россказней разрозненная рать!

Гранитом постамент размежевался

Гранитом постамент размежевался.
Две части цветниками отползли.
Венгерские мотивы танцев Брамса,
Стелились где-то в призрачной дали.
Могилу украшали полным ходом
И двое гарцевали тут и там.
Под синим с облаками небосводом
И слушали звучащий тарарам.
Вот так потом кому-то всё украсят,
Кому-то лишь поставят бренный крест,
Кого-то просто номером означат,
Кого сожгут за неименьем мест!

Греховодны Содом и Гоморра

Греховодны Содом и Гоморра,
Ерехон загораживал путь,
А Помпеи источник раздора?
Там зачем жизни сломана суть?!
Бог не делал греховных ошибок,
Но вершить всё практически мог.
Предприимчив в канонах и гибок,
Даже смерти прибавил порок.
Руководствуясь ветхим заветом,
Люди верили божьим святым.
Что за город вдруг стал Назаретом,
Со звездой вифлеемской над ним?
Осторожнее будьте пророки,