г оказывается черной дырой». Это могло быть верно, когда частица в 10>19 раз тяжелей протона, но таких элементарных частиц пока не обнаружено, т. е. эти частицы – гипотетические. Стр.92: Расчётная «плотность энергии вакуума оказывается 10>94 г/см>3; реально плотность энергии вакуума на 123 порядка ниже». Штерн честно констатирует столь колоссальное расхождение и призывает неизвестно кого «спасти науку от этого парадокса». Стр.95: «Последний фазовый переход – рекомбинация плазмы к нейтральному газу. Он произошел 380 тысяч лет после рождения вселенной». Какие этому доказательства? Никаких. Стр.115: «Первый раз с мыслью о том, что космологический лямбда-член, вызывающий экспоненциальное расширение, может появиться из вакуума, выступил Эраст Глинер… Зельдович выслушав это, пришел в ярость, сказал, что всё это ерунда, и выгнал докладчика». Комментарии излишни. Стр.128: «Сценарий Гута начинается с очень плотного и очень горячего зародыша вселенной. Откуда взялся этот зародыш – отдельный вопрос, многократно обсуждавшийся. Например, микро-вселенная может появиться в результате редкой квантовой флуктуации». Многократно обсуждавшийся не означает доказанный. Идея зародышевой флуктуации ничуть не научней, чем идея о Боге. Далее Штерн живописует образные картины ранней вселенной, где появляются пузырьки новой фазы, происходит остывание, потом разогрев и т. д. Все эти фантазии основаны только на математических кульбитах, называемых космологической инфляцией. Доказательств не приводится. Штерн убежден в верности основных постулатов. Поэтому глубокомысленно обсуждает некоторые частные разногласия теоретиков в мелких деталях. Затем он приступает к описанию хаотической инфляции по сценарию Линде, который оказывается совсем другим. Но это Штерна ничуть не смущает, стр.138: «Пожалуй, хаотическая инфляция и есть общепринятая ныне концепция зарождения вселенной». Так ежели «пожалуй», то не «общепринятая». А ежели «общепринятая», то кем? Несколькими чокнутыми математиками, объединившимися в релятивистскую мафию? Не случайно Штерн на стр.139 вдруг задаётся вопросом: «Не является ли всё вышеизложенное лишь буйной фантазией теоретиков, которую невозможно хоть как-то сопоставить с опытом?» И вот что он сам себе тут же отвечает: «Про сопоставление с опытом речь пойдёт ниже, а сейчас попробуем понять статус теории на уровне общих соображений». Потрясающе: из общих соображений делать научные утверждения! Штерн далее делает именно это. Тут и аналогии из других областей физики, тут и критерий фальсифицируемости Поппера, тут и очередная спекуляция о черных дырах, тут же – «эстетический» критерий и др. Стр.141: «Данные по далёким сверхновым свидетельствуют об ускоренном расширении вселенной». В подтверждение Штерн приводит хаббловскую диаграмму для сверхновых звёзд из статьи Reiss et al. (1998). Однако, как честному человеку, ему приходится признать: «Эффект вроде бы небольшой. Точки для далёких сверхновых отклоняются вверх от нулевой гипотезы в среднем всего лишь на величину стандартной ошибки» (стр.143). И тут же он, идя на поводу у релятивистской идеи-фикс, пишет: «Но поскольку точек много и все отклоняются вверх, факт отклонения оказывается статистически значимым». И из этого «факта» начинает высасывать, как из пальца, расширение с ускорением и темную материю. Стр. 145: «Что из себя может представлять темная энергия, составляющая около 70 % содержимого вселенной? Это вакуум с ненулевой плотностью энергии». Откуда взялись 70 %? Из фантазий. «Почему она могла оказаться ненулевой? Во-первых, потому, что вообще непонятно, почему энергия вакуума близка к нулю». Шикарное объяснение, не правда ли? И цитата далее: «Благодаря открытию темной энергии теория инфляции получила новую опору». Прошу прощения, но придётся ещё раз напомнить, что темная энергия экспериментально не обнаружена. Стр.150: «Ни ячеистая структура, ни галактики, ни их скопления не смогли бы возникнуть, если бы ранняя вселенная была совершенно однородной». Совершенно верно. Но гипотеза Большого взрыва вещает об исходной однородности. Стр.151: «Делались измерения реликтового излучения с хорошей чувствительностью. Однако оно выглядело однородным… Вырисовывался самый настоящий кризис. Почва уходила из-под ног». Казалось бы, самое время отказаться от релятивистских выдумок. Ан нет. Для спасения ситуации на сцене вновь появляется «темная материя, спасительная и неуловимая» (стр.152). Кандидатом на роль темной материи объявлено нейтрино. «Как выяснилось, результат этот был неверным, но мысль о массивном нейтрино продолжала носиться в воздухе, она, по крайней мере, смягчала кризис». И далее Штерн излагает разнообразные спекуляции о том, какой могла бы быть темная материя, ежели б она была. А в том, что она существует, сомневаться грех. Вот такая логика. И тут на сцену вновь выходит реликтовое излучение: «Анизотропия 10
