Переосмысление перманентных парадигм (сборник) - страница 2

Сожительство с сурами (биороботами) и однополые браки – вот их стиль жизни. Для пополнения своих рядов им приходится брать детей у орков. СМИ и киномафия бигбизовцев являются опорой компьютерного бога Маниту, имя которого совпадает с названием денег. Вот такой «прелестный» мир, согласно пророчеству Пелевина, воплощается в реальность буквально на наших глазах.

В 1968 году издательство «University of California Press» опубликовало книгу Карлоса Кастанеды «Учение дона Хуана». Книга сразу стала бестселлером, как и все последующие – про природные наркотические вещества, галлюцинации, мистику и шаманизм. Многомиллионные тиражи сделали Кастанеду миллионером. Как известно, широкая публика дюже падка на низкопробную художественность и лженаучную науку. Действительно, прочитав недавно «Учение», а также продолжение – «Особую реальность» – я поразился чрезвычайно низким качеством сих нашумевших опусов. Осилил я их с трудом, преодолевая зверскую скуку. Мой интерес в ходе чтения угас столь быстро, что после сотой страницы пришлось героически бороться с дремотой. Я так зевал, что аж сводило скулы. Фабула обеих книг в том, что некий ученый (имярек – автор) поступил в ученики к философу-шаману (реально – к бездельнику и наркоману) дону Хуано. Чему учёный научился у Хуано? Да всяческой хуане! Собирать галлюциногенные травки и грибы, одурманивать себя ими, бегать нагишом, лаять по собачьи, подыхать от передозировки и т. п. Вся эта низкопробная мерзость, высокопарно преподносимая автором как «путь воина», «видение сущностей» и т. д. разворачивается на фоне многозначительных учительских нравоучений, претендующих на познание духа, особое видение пространства и проникновение в потусторонние миры. На мой взгляд, суть их примитивна, а форма невыразительна. Покурив травку или сожрав гриб, учитель и ученик дружно впадают в транс, начинают чувствовать себя птицами, животными, монстрами. При этом они истошно орут, воют, прыгают, блюют и т. п. Высокопарная авторская патетика в обоих «шедеврах» туго переплетается с плаксивой слезливостью ученика и идиотским мелодраматизмом его фраз. И всё это на фоне зануднейших бесед учителя и ученика – двух дебилов. По своему стилю и смыслам оба произведения чрезвычайно напоминают сказочку «Алхимик» Пауло Коэльо, который, по-видимому, позаимствовал у Кастанеды, всё, что мог, в меру своего столь же невысокого интеллекта. В «Учении» и «Особой реальности» ученик задаёт дурацкие вопросы, а учитель обычно уклоняется от прямых ответов, но зато доходчиво объясняет, какие именно виды растений и грибов представляют интерес с точки зрения индукции галлюцинаций, а какие нет. Весьма забавно, что Кастанеда за первую книжку получил степень магистра, а за вторую – доктора, хотя книги не только не являются научными, но даже не могут, по-моему, претендовать быть научно-популярными. Что касается художественных достоинств или философских откровений, то они находятся, увы, на уровне нашумевшего мелодраматического телесериала «Рабыня Изаура».

В 2012 году Нобелевская премия по литературе была присуждена китайскому писателю Мо Яню «за его умопомрачительный реализм, который объединяет народные сказки с современностью». В чём же заключается «реализм»? В том, что в книге оплёвывается социалистический Китай. Все действующие лица – алкаши, вруны, придурки, коррупционеры, тунеядцы, шлюхи и т. д. В чём «умопомрачительность»? В том, что партийные бонзы и чиновники питаются человеческими младенцами! Жрут зажаренных или сваренных детишек на дружеских ужинах вместо говядины или свинины. Такая вот «современная сказочка». Мо Янь смакует всяческую мерзость и радостно пугает читателя своими ужастиками. Он обильно приправляет трупы младенцев специями, вином и приятными беседами. Похмелье, блевотина, дерьмо и прочие прелести перенасыщают сей шедевральный (вральный!) роман. Слог Мо Яня довольно бойкий, но временами чрезмерно многословный и пространный. Что касается смыслов, то текст пустопорожний, особенно когда автор совершает пространные лирические отступления на тему о своей собственной великой писательской роли в мировой литературе. Мне кажется, мания величия Мо Яня -