Но он уже входил в свою комнату, я залетела следом и вперилась взглядом в коробку на окне с зеленью – вероятно, этот цветок был пока единственным распустившимся. Представила, как он выпрашивает семена и землю, бережно поливает и неделями переживает о результате… Уж не знаю почему, но я чувствовала вину – сама не понимаю ее природы. Я ни о чем подобном ведь не просила! Мне просто взяли и навязали непонятную вину непонятно за что, не спрашивая разрешения.
– Забери, пожалуйста, – попросила я. – И подари другой девушке. Я не хочу чувствовать себя обязанной!
– Не чувствуй, – он ответил неожиданно спокойно. – Ината, я подожду неделю и буду очень рад, если ты снова мне улыбнешься – как сегодня в столовой. А пока просто уйди.
Он почти вытолкал меня в коридор, я от неожиданности выронила цветок на пол. Хотела так и оставить, но потом не выдержала и подняла, сожалея о лепестке, который отлетел. Не пропадать же такой драгоценности. Шла медленно, ощущая обиду ото всей неприятной ситуации. А скрываемые за радугами всеобщего благоденствия эмоции будто бы только ждали подходящего момента: и вот, стоило им найти повод, как выплеснулись сразу слезами. Надо же, всю жизнь мечтала, чтобы мне подарили цветы, а оказалось, что никакой радости в них нет, если под подарком подразумевается какой-то долг, или если получены не от того человека, которому долг хочется вернуть.
Замерла, заметив мистера Кинреда, внимательно наблюдавшего за мной. Не часто ли директор пятого уровня ошивается на третьем? Ему там заняться нечем?
– Здравствуйте, сэр, – сказала как можно вежливее и попыталась пройти мимо.
– Привет. Стоять, – он и не думал учитывать мои надежды. – Какое веселое шоу. Что происходит?
– Ничего такого, что касалось бы вас… сэр.
– А. Давай сделаем вид, что еще неделю ты имеешь право отвечать не на все мои вопросы.
Он снова издевался, смеялся над моим состоянием. А может, и что-то слышал из нашего разговора с Джеком – и это смешило его еще сильнее. Именно его цинизм по отношению к чужим переживаниям, пусть даже с его точки зрения пустым и никчемным, заставил меня разозлиться.
– Сэр, вы говорите так, будто вопрос уже решен! – я вскинулась. – Я хорошо отношусь к Майе и Нику, но не поставлю их интересы выше своего!
Он чуть прищурил глаза, вглядываясь в мое лицо внимательнее:
– А в чем твой интерес?
– У меня целая неделя, чтобы об этом подумать! У вас меня ждет неизвестность и, руку даю на отсечение, ничего хорошего. А здесь вон, цветы дарят. Знаете, как приятно? Хотя откуда вам знать, если вы не обычная девушка из восьмого социального ранга? Я могу идти?
– Еще сделай вид, будто я тебя тут силой держу, – он снова улыбался.
Мерзкий тип. Вот ничего такого вроде бы не делает, а раздражает одним появлением. Хотя отчего же ничего не делает? Не он ли заставил меня раздеться, а потом ощупывал, как какую-нибудь вещь? Не он ли постоянно где-то поблизости – создается ощущение, что он в любой важный для меня момент оказывается рядом. Не просто мерзкий – пугающий тип.
Я долго мылась в душе, приводя мысли в порядок. Вообще непонятно из-за чего расстроилась. Наверное, просто впервые пришлось обидеть человека при искреннем знаке внимания, но этому тоже не помешает научиться. Вышла, заворачиваясь в огромное мягкое полотенце, и вскрикнула. На краю постели сидел мистер Кинред, который при моем появлении встал и направился к двери.
