Да, это было поразительно! Если всё вокруг – одна огромная съемочная площадка, то почему не видно современного оборудования? Осветительного, например. Прожекторов, светоотражателей. Нет никого, кто бы руководил этим дорогостоящим процессом. Люди идут по своим делам, словно это их обыденная жизнь. Вот женщина с корзиной в руках, из которой торчат хвостики морковок. Вот медленно проехал мимо всадник, – по одежде видно, что купеческого сословия. Увидев нас, поклонился, мы ему кивнули в ответ. Там вдоль дороги шагает, метя подолом чёрной рясы пыль, монах. На его голове капюшон, закрывающий голову так, что лица не видно.
Так, рассматривая людей, мы переехали мостик через ров и оказались рядом с огромными, метров шесть в высоту, воротами.
– Кто такие? – дорогу перегородили два стражника. Одеты они были, как полагается дотошным реконструкторам: обтянутые кожей щиты, копья, мечи на ремнях, сапоги, расшитые рубахи со штанами, кольчуги. Даже физиономии толстые, бородатые. Я ещё подумала, что в обычной жизни эти двое, наверное, байкеры.
– Странствующий рыцарь Ульрих фон Фриденфельс, а это мой верный оруженосец Муркель! – отрекомендовалась я с подругой.
– Ты чего, я же Брёзель! – гневно прошептала Аня, восседающая слева чуть позади меня.
– Муркель мне больше нравится, – хмыкнула я в ответ. Что поделаешь, люблю котиков. А Муркель звучит как-то по-кошачьи. Словно животинка пушистая урчит.
– Какова цель прибытия в город Айленбург? – спросил один из стражников, что постарше.
– Э… ну… – я неожиданно запнулась. В самом деле, зачем мы сюда приехали? Вообще-то нам нужна медицинская помощь. Голова до сих пор от удара побаливает. И вообще, нам бы позвонить в аэроклуб. Но подумав так, ответить не успела.
– Вы тоже к королю, воевать с драконом? – спросил другой стражник, помоложе.
– Точно! – сделала я вид, что вспомнила. – Да, я с драконом воевать!
– Проезжайте, – ответил старший и раскрыл ворота. Правда, всего одну створку, поскольку, это я из курса истории помню, две полагается распахивать только перед монаршей особой. Мы с Аней углубились в город и с первых минут сморщили носы. Да, похоже, тут то ли вообще канализации нет, то ли засорилась. На узких улочках валялись ошметки навоза, тухлые овощи, прямо на наших глазах из места, где было написано «Трактир», вывалился пьяный мужик и наблевал прямо перед ногами наших лошадей.
– Э, любезный! Осторожнее! – воскликнула Аня.
– Да… Иди ты… – сказал пьяным голосом мужик, причем так витиевато выразился, что подруга даже восхищенно щелкнула языком.
– Оставь ты его, не видишь, у мужчинки запой, – ответила я.
Мы поехали дальше, и чем дольше длилось наше путешествие через славный город Айленбург, тем больше в душах рождалось странное ощущение, будто всё вокруг настоящее. То есть не декорации это, и не актеры, реквизиторы и осветители, плотники и прочие участники съемочного процесса вокруг, а самые настоящие ремесленники и всякий другой люд, населявший когда-то средневековые города. Больше того: если тут кино снимают, почему нас пустили так просто на площадку? Я этот вопрос задала Ане, а она ответила с улыбкой:
– Потому что ты одета, как настоящий рыцарь, а я – как твой оруженосец.
Точно! Я же этот, как его… дай Бог памяти… Ульрих фон Фриденфельс! Блин, надо было Иваном Петровичем представиться. Так запомнить куда проще.
Проезжая мимо булочной, за прилавком которой восседала пышная розовощёкая фройляйн килограммов под сто весом, притом рыжая и довольно симпатичная, Аня остановила лошадь, галантно поклонилась и спросила:
