- Ага! – поддакнула Люба, согласно кивая. – А то ишь, отдыхать он собралси. Ты сперва о нас позаботься, а потом уже и сам вали. Мы, между прочим, пока ещё гости, а не кухарки, так что требуем должного обращения. Во-первых, размести нас, как полагается, во-вторых, нам бы помыться не помешало. – Фима согласно кивнула, - баньку бы истопить, чтобы косточки наши прогреть – два дня блуждания по лесу, не самым благим образом сказались на измождённом организме. Про стресс, уже помалкиваю. После баньки пожевать бы чаво. – Сима предвкушающе улыбнулась, мысленно потирая ручки. – И отоспаться бы нам, миленька-а-ай.
Кощей даже обернулся, не ожидая от прытких старушек такой наглости.
- Ну, чаво гляделки свои вылупил? Делай, шо тебе бабы велят, окаянный! – рявкнула Серафима, сжимая руки в кулаки и делая шаг по направлению к опешившему хозяину.
Кощей, недовольно поджав губы, нахмурился, а после чего выдал:
- Устали, значит?
Женщины синхронно кивнули.
- Ла-адно. - протянул он, а затем глянул на Кузьму: - А ну, принеси-ка мне из сада по … - он снова перевёл взгляд на бабулек, оглядывая тех с головы до ног, словно, что-то прикидывая в уме, - по три яблочка. Пусть наши гостьи их отведают. Да поживее, Кузьма! А то, не ровен час, эти болезные тут рухнут замертво от усталости и голода. Ну, или от старости.
- Слушаюсь, хозяин! – гаркнул тот, и стремглав выбежал из холла.
- Тю, яблочки, - фыркнула Любаша. – Нашёл, чем нас кормить! Тоже мне, гостеприимный какой сыскался. Борщ давай! Да чтоб мясца побольше в нём было. Пусть не сгрызу, так хоть немного пожмакаю.
- И картошечку с грибочками, да на маслице сливочном, лучком зелёненьким приправленную. – мечтательно выдавила Сима, сглатывая слюну.
- Да, - тут же подхватила Люба, - И маринованных грибочков под студёную водочку.
- Молча-а-а-ать! – не выдержал Кощей, заорав на весь замок.
Не ожидавши столь громогласного крика, бабки непроизвольно присели.
- Ну, яблочко, так яблочко! Чего так завёлся-то? – пожимая сухенькими плечами, пробормотала Симка.
Не успели старушки опомниться, как в холл вбежал запыхавшийся Кузьма, держа в своих огромных ручищах небольшие спелые яблочки.
- Нате! – Сунул в руки притихшим бабкам по три красных плода.
- Ешьте! – приказал Кощей.
Женщинам ничего более не оставалось, кроме как начать жевать.
- Кузьма, проследи, как доедят, отправь их на кухню. Ужин должен быть готов через три часа. Ну а я, – зевнув пробормотал мужчина, – пошёл спать. Что-то умаялся с дороги.
И Кощей, довольно бодрым шагом засеменил вверх по лестнице, оставляя позади себя опешивших старушек, грызущих яблоки.
- Ишь, нервный какой. И чего было так орать? – пожимая плечами, изумилась Любаша, догрызая последнее яблочко, и оглядывая полочки с грязными мутными банками.
- Жену ему надо! Да помоложе, да посочнее, чтоб его в ежовых рукавицах держала. – ответила ей Сима, выкалупывая семечки из яблока и забрасывая их себе в рот.
Затем, оглядевшись по сторонам, презрительно произнесла:
- Фу, срамота!
- Ой, и не говори, как в свинарнике. Устроили из кухни помойку.
- Кузька, а ну, зови сюда служанок! – гаркнула Любаша, притопнув ногой.
Слуга, сорвавшись с места, стремглав вылетел из кухни, громко хлопнув дубовой дверью.
- Ну, что Любка, ты у нас повар, тебе и рулить на кухне. Ну а я на подхвате буду. Давай чтоли обживаться.
- Ох, Симка, тут же сперва убраться надо, прежде чем за котелки хвататься. Тут только грязь год отскабливать надо.
