В большинстве случаев первое, к чему прибегают молодые девушки после расставания в стремлении залечить свои душевные раны, – это друзья, вино и грустные песни. Мой случай не стал исключением. Казалось, жизнь несется под откос со скоростью света. И я даже представить себе не могла, что это не падение, а трамплин.
* * *
Миша ушел, оставив меня в полупустой квартире. Он забрал некоторые свои вещи, и пространство вокруг стало каким-то серым, бесцветным. Я садилась на чертов стул с канареечной обивкой и смотрела в эту зияющую пустоту. И дело было вовсе не в свободном пространстве пола, на котором раньше стоял Мишин стол, и не в отсутствии его любимой кружки на кухне, а в тех чувствах, что поселились в моей душе, абсолютно незнакомых мне до этого момента.
Я считала свое представление о мире, отношениях и о себе самой единственным верным и абсолютно нерушимым: очень сильно старайся, и тебе воздастся! Всю жизнь я так и делала: набирала как можно больше галочек в списке качеств и достижений идеальной девушки, дочери, друга и была уверена, что для своего возраста набрала достаточно, чтобы… А чтобы что?
Я всегда хотела быть легкой, расслабленной и, как бы это банально ни звучало, счастливой, желанной девушкой – и упорно не замечала, что путь, по которому я иду, ведет меня в абсолютно противоположном направлении! Я перепутала вход и выход. Не замечала, пока меня, такую умную, красивую, самостоятельную, старательную, с престижной работой и знанием трех языков, не бросил парень в инвалидной коляске. Занавес!
Моя привычная картина мира, мои устои и правила – все осыпалось осколками с оглушительным звоном. И образовавшуюся во мне пустоту, в отличие от места, где раньше стоял Мишин стол, было нечем заполнить, кроме обиды, стыда и бесконечного количества вопросов.
Как Миша мог бросить МЕНЯ? Я ведь так старалась быть идеальной девушкой. Разве я недостойна любви? Ведь я столько для него сделала, на многое пошла. Была рядом вопреки сопротивлению родителей и подруг. Мне очень хотелось верить, что он сейчас осознает, какую девушку упустил, вернется, рассыпаясь в извинениях, и все снова будет хорошо.
О том, было ли все хорошо на самом деле, я тогда не думала. Мне просто очень хотелось верить, что дело не во мне, что он ошибся, не понял, сошел с ума, в конце концов. А еще хотелось немедленно заполнить эту сводящую с ума пустоту, немедленно найти все ответы, прикрыть пустые места красивыми вещами, избавиться от сомнений в себе – но все это требовало времени. Времени, которое я категорически отказывалась на это тратить и которого, к сожалению, было слишком много.
Я старалась не слушать советы всех вокруг, надеть наушники, дистанцироваться, в десятый раз пересматривать «Ешь, молись, люби», сидя на полу и надеясь, что я вот-вот услышу всем известную истину, которая решит все мои проблемы. Очень хотелось не чувствовать, перепрыгнуть это болящее неприятное недоразумение и уже жить свою классную жизнь дальше. Но чем больше я старалась отвлечься, тем ближе была эта бездна боли, обойти которую никак не удавалось.
Катю я набрала почти сразу, как только услышала звук закрывшейся за Мишей двери.
– Приве-е-ет, – зазвучал в трубке ее привычный голос.
Я не могла вымолвить ни слова, словам просто не осталась места от потока слез и соплей, разрывающих мое горло.
– Все хорошо? – настороженно спросила она, уже зная, какой последует ответ.
