Бейли приподнимает одну четко очерченную темную бровь и лукаво улыбается мне:
– Думаю, я справлюсь.
– Не знаю… ходят слухи, что я немного не в себе.
При этих словах Бейли усмехается, обнажая ровные белые зубы. Затем она прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня с вызовом:
– Будешь сложным пациентом?
– Не планирую, – я пожимаю плечами. – Но, если вдруг накатит, я ничего не гарантирую.
Когда стюардесса подходит, чтобы предложить нам коктейль и керамическую чашку с орешками, Бейли довольно мычит и отправляет в рот парочку кешью.
– Прости, – говорит она, жуя. – Никогда раньше не летала первым классом. Это, мать его, потрясающе.
– Я рад, что тебе нравится.
Она смотрит так, будто изучает меня, пока жует.
– А ты, вероятно, привык ко всему этому, да?
Я киваю, ухмыляясь:
– Тебя бы, наверное, позабавило, как я откидываюсь на спинку сидения в автобусе, но меня такое не веселит.
– Понимаю, – она кивает, ее взгляд проходится по мне от макушки до пят. – Какой у тебя сейчас рост?
Сейчас. Как будто что-то изменилось в последнее время.
– Шесть и четыре.
Она тихонько присвистывает:
– Черт. У меня пять и один.
– Поверь мне, я заметил. У тебя забавные габариты, – я коротко смеюсь, и Бейли подхватывает, но сначала тыкает меня локтем в ребра.
Бокал шампанского для Бейли приносят вместе с газировкой для меня. Врачи рекомендовали не пить, но я и сам считаю, что травма головы и алкоголь плохо сочетаются, и пока лучше воздержаться.
Самолет трогается и начинает выруливать на взлетно-посадочную полосу. Через несколько минут мы получаем разрешение на взлет и плавно отрываемся от земли – значит, совсем скоро уже будем в Калифорнии. Я каждую неделю летаю по работе, но мне стыдно признать, что я больше двух лет не наведывался домой повидаться с семьей.
– Так как ты себя чувствуешь на самом деле? – спрашивает Бейли, потягивая шампанское и глядя на меня.
– Иногда накатывает небольшое головокружение. Усталость. Ничего серьезного.
Она медлит, теребя коктейльную салфетку, прежде чем встретиться со мной взглядом:
– А твой, хм, пах?
Я не могу сдержать ухмылки:
– Не беспокойся. Знаю, выглядит пугающе, но все системы функционируют идеально.
– Ты знаешь, что я не о том.
– Ладно. Хочешь правду – все чертовски ноет.
– Я всегда хочу правду, – откровенно признает она.
После этих слов я смотрю на нее, по-настоящему смотрю, и мой пульс постепенно начинает учащаться.
– Спасибо, что делаешь это, Бейли, – тихо говорю я. Может быть, съездить домой и отдохнуть недельку на пляже – это именно то, что мне действительно нужно.
– Всегда пожалуйста, Аш.
Мне очень нравится, как слетает мое прозвище с ее великолепных полных губ. Очевидно, и моему телу, потому что сердце работает на повышенных скоростях, а кровь бежит по венам все быстрее.
Полет только начался, и, поскольку я никогда не проводил время с Бейли один на один и уж точно никогда раньше не летал с ней, я понятия не имею, захочет ли она провести всю дорогу в разговорах или она планирует читать или смотреть кино. Однако она не спешит брать телефон или наушники, так что я следую ее примеру.
– Итак, с кем мне предстоит познакомиться? – спрашивает она, потирая ладони, как будто в предвкушении.
Это чертовски мило. Мне казалось, она едва ли выдержит эту неделю. Застрять на семь дней в чужой семье – весьма специфическая пытка.
– Со всеми, – отвечаю я. – Мама, сестры, бабушка, тетя Дарби… которая готовит лучший персиковый пирог на планете. Мой бесцеремонный и безумный дядя Джим.
